— Итак, как у тебя дела? — Спросила Эвелин, поглаживая мою руку.
— Эвелин. — Я уставилась на ее неуместную близость.
Вздохнув, она закатила глаза и отпустила меня.
— Прекрасно. Я хочу узнать о ребенке. Вы с Лиамом еще не объявили об этом, и я просто хочу подробностей. Когда у тебя следующий прием у врача?
— Эвелин…
— Мелоди, расслабься. Это мой первый внук, и я умираю от любопытства. Я была так близка, — она свела большой и указательный пальцы, — к тому, чтобы позвонить твоему врачу и узнать все у него.
Адриана тихо хихикнула.
— Адриана, у меня назначен прием через две недели, убедись, что Эвелин и Седрик смогут поприсутствовать. — Как только я это сказала, она притянула меня в свои объятия.
— Опять эти объятия.
— Смирись с этим, Мелоди. Я бабушка, а это мои обязанности. — Она засмеялась, когда мы оторвались друг от друга.
— Адриана, что мы пропустили?
— Нил и Оливия держали меня на расстоянии. Однако, из того, что я смогла узнать от Антонио, Оливия уволила большую часть старого персонала и наняла новых, отремонтировала залы…
— Она что? — спросила я. Эвелин резко села, потянув за ремень безопасности.
— Бал колесниц этим вечером состоится в поместье. Насколько я поняла, это была политическая тактика, поэтому она уволила всех иммигрантов.
Ущипнув себя за переносицу — привычка, которую я переняла от Лиама, — я смогла только закрыть глаза и откинуть голову на спинку сидения.
— Что еще, Адриана?
— Нил работает над чем-то большим на ночь. Я знала, что вероятность того, что вы или Лиам будете отдыхать в доме с незнакомцами, ничтожно мала, поэтому я взяла на себя смелость подготовить всю вашу одежду и пожитки вместе с вещами остальных членов семьи. Он также добавил по меньшей мере тридцать камер по всему дому на этот вечер. Они есть даже в спальнях.
— Боже, дай мне силы не убивать собственного сына, — молилась Эвелин.
Уставившись в окно, я наблюдала, как деревья расплываются мимо, и попыталась обдумать это, не теряя хладнокровия. Я хотела убить их обоих, но все, что я могла сейчас сделать, это пойти на это чертово мероприятие. После этого я разберусь с Роем.
— Адриана, назначь мне встречу.
ЛИАМ
Я ждал в самолете с единственной целью — остаться с Джинксом наедине. Весь полет я смотрел на свою жену с благоговением, экстазом и любовью, прежде чем понял, что все еще многого не знаю о ее прошлом. Я знал о ее криминальном прошлом, но не о ее личном. Она была больше, чем пистолет в ее руках и кровь под ее каблуками, и я хотел знать больше. Итак, я ждал прямо у кабины пилотов, пока он парковал наш самолет.
В тот момент, когда он открыл дверь, он столкнулся со мной лицом к лицу и остановился, уронив свою сумку на пол.
— Босс?
— Ты солгал, когда сказал, что был пьян, когда переспал с моей женой.
— Босс…
— Никогда не перебивай меня, Джинкс. Ты просто даешь мне повод убить тебя, — сказал я.
Он кивнул, выпрямился и заложил руки за спину.
— Как я уже говорил, ты не был пьян. И мне хотелось бы верить, что моя жена не стала бы просто так запрыгивать в постель к кому попало. Вы двое были близки, не так ли?
Он глубоко вздохнул и кивнул.
— Хорошо, тогда чего я о ней не знаю? Маленькие личные вещи, которы настолько незначительные, что она не не потрудилась бы поделиться. Я знаю, что она боится темноты, но расскажи мне больше.
Он держал рот на замке.
— Я закончил говорить, Джинкс.
— Она любит плавать, но я думал, вы это знаете.
— Да.
— Она также любит оперу. Она не часто балует себя этим. На самом деле, она не ходила туда с тех пор, как умер ее отец…
— И вышла за меня замуж.
Он кивнул.
— Какая опера? — спросил я. Это было не по мне, но я мог бы научиться любить ее, если моей жене нравилась опера.
— Итальянская, конечно. Ее любимая — «Бьянка и Фаллиеро» Феличе Романи. Хотя она никогда бы в этом не призналась. Она также любит документальные фильмы. На самом деле не имеет значения, о чем он, если она находит какой-то, то делает мысленную пометку посмотреть его позже. Никогда не оставляйте ее хозяйничать на кухне, если не хотите отравиться. Ее отец запретил ей заходить на кухню после того, как она сожгла плиту. Ее любимое блюдо — фаршированные артишоки. Это все, что я знаю, сэр.
— И все же, это больше, чем я думал. — Это беспокоило меня.
— Она никогда не была влюблена в меня, сэр. Это не роман. Она провела свою жизнь взаперти в доме. Я был просто раненой собакой, которую она приютила.
— А как насчет тебя?
— Меня?
— Тебя… — Я сделал паузу. — Ты любишь ее?