— Я звонила тебя, — сказала она, когда я прислонился к перилам рядом с ней. Она не смотрела на меня, вместо этого она смотрела в свой бинокль, когда ветер снова дул мимо нас.
— Мой телефон был выключен. Мы только что сошли с самолёта.
— Правило сорок два…
Я не смог удержаться от усмешки.
— Кто научил тебя всем правилам?
Опустив бинокль, она улыбнулась мне в ответ.
— Твой отец рассказал мне, когда я позвонила ему. Сколько существует правил? Потому что я думаю, что вы просто выдумываете их по ходу дела.
— У моего отца сто шесть правил, — сказал я ей, беря у нее бинокль, чтобы посмотреть на доки. — У его отца было восемьдесят семь. Одному Богу известно, сколько я сохраню или добавлю.
Опустив бинокль, она заставила меня встретиться с ней взглядом.
— Правило пятое из наших правил. Всегда отвечай на мои звонки.
— Да, мэм.
— Хорошо. — Она кивнула, перегнувшись через перила. — Я позвонила Бруксу.
— Кроту?
Она снова кивнула.
— Да, очевидно, полиция Чикаго на побегушках у ФБР. Им нужно найти убийцу президента, и с каждым мгновением дела обстоят все хуже и хуже. Сейчас им наплевать на наркотики.
— Итак, Рой поднимается, — сказал я, поворачиваясь спиной к пейзажу, чтобы сосредоточиться на ней.
— Бо говорит, что ходят слухи, что мы убили президента, чтобы посадить Коулмена в Белый дом.
— Я бы не стал откладывать это в долгий ящик, — пошутил я, на что она просто закатила глаза, но я заметил, как приподнялись уголки ее рта.
— Наркоторговля может быть причиной нашего заключения под стражу. Тогда, они будут пытаться заключить сделку в обмен на информацию о президенте.
Это было бы гениально…
— Полиция Чикаго — это кучка идиотов, которые боятся собственной тени. Я сильно сомневаюсь, что кто-либо из них смог бы провернуть подобное, даже с ФБР.
— Сэр, мэм, — заговорила Адриана, глядя на доки. — Там замечено движение.
Обернувшись, я посмотрел в бинокль, где увидел девять человек, которые привезли замороженную рыбу к фабрике. Один за другим они выгружали горбушу и осматривали окрестности.
— Похоже, что это стоит восемь миллионов? — Спросил я.
— Я думаю, надо выяснить. Если так, нам нужно успеть, пока он не растаял, — сказала она ветру, доставая свой телефон.
Она была права. Если бы это был качественный кокаин, то понижение температуры привело бы к тому, что он стал бы влажным, плотным и потерял бы свою крепость.
— Седрик, ты тоже это видишь? — спросила она в трубку, прежде чем замолчать. — Хорошо, мы с Лиамом будем наблюдать отсюда.
Адриана вручила мне планшет с прямой трансляцией с фабрики. Я наблюдал, как вошел мой отец, а рядом с ним Деклан. Казалось, что они были одни, но мы все знали, что это не так. Рой и его люди не могли видеть оружия над собой.
— Мистер Каллахан, я рад, что вы выбрали такое неприметное место, — сказал Рой Деклану. Он не улыбнулся, вместо этого подошел к одной из рыб, вытащил нож и проткнул ее, вспоров кожу. Пакеты с белым порошком высыпались наружу.
Мой отец взял горсть кокаина в руку, прежде чем посмотреть на Деклана. Их лица были холодными, пустыми… злыми.
Деклан окинул взглядом всю рыбу.
— Где ты его взял, Рой?
— Похоже, он не соврал. — Если бы это было не так, я уверен, Деклан бы выпотрошил его.
— Я уважаю вас, Каллаханов, на самом деле, я боюсь вас, однако я не могу отказаться от своих людей. Понимаете?
— Нет, — ответил он.
— Седрик, — закричала Мел, все еще разговаривая по телефону, — прими его и убедись, что он продаст все. Если он это сделает, мы пока позволим его поставщику торговать.
Она взглянула на меня, и я кивнул, выключая планшет.
— Пусть нам принесут образец.
Она повторила это моему отцу, прежде чем повесить трубку.
— Кокаин за восемь миллионов долларов легко превращается в рулетку. Он может обмануть нас, — сказал я ей.
— Он может, и тогда мы воткнем ему в руку ручки. А пока мы поедем домой и разбираемся с политиками.
— Отлично. Ужин с большим количеством людей, пытающихся украсть мои кровно заработанные деньги.
МЕЛОДИ
— Ты, блядь, должно быть, издеваешься надо мной! — Я закричала в зеркало своего гардероба, заставив Лиама прибежать, как ангела-искусителя из ада. Он безупречно смотрелся в своих белых брюках, рубашке и блейзере, в то время как я, с другой стороны, была готова сорваться.