— Эй, малой! — какой-то лохматый ребенок пугливо повернулся, — Там в углу какая-то телка без сознания лежит, позови медсестру, что ли, — мальчик стал растерянно хлопать ресницами, ничего не понимая, — Ну чё ты вылупился? Иди быстрее!
Теперь найти Тимура.
***
С размаху ударяет его спиной о шкафчики.
— Она же никому ничего не рассказывала!
— Мне сегодня звонил отец, хотел сообщить, что купил мне трехкомнатную квартиру, и еще, что сына у него больше нет. Говоришь, никому не рассказывала?
— Да она просто глупая девчонка! Как она могла рассказать твоему папаше? Она даже номер его не знала!
— Может быть, тебя заревновала? — брюнет приподнял одну бровь. На это Влад смутился и, расслабив хватку противника, он отошел на пару шагов назад, давая Тимуру расправить рубашку.
— Все равно никто не давал тебе право избивать её.
— А кто давал тебе все эти годы? Думаешь, ты особенный? Только у тебя тут могут быть проблемы, что ли? Да все постоянно живут в полнейшей жопе! Всех ежедневно жизнь долбит и долбит, но ноешь почему-то только ты! «О-о, у меня мама алкашка, а отцу только нужны мои пятерки в дневнике! Ти-им, меня никто не понимает! Крылова первая начала, Тиим, она меня дураком выставила на математике! Пожалей меня, Тим!» Крылова как раз даже не пикнула, потому что знала, что не просто так получает. И знаешь, тебе нужно поучиться у нее мужеству.
Прав. Он чертовски прав.
Огонек сигареты одиноко мигал в темноте. В такие минуты хочется загуглить, как завязать узел на петле, но так ведь умирают только трусы. Настоящую смелость нужно иметь, чтобы продолжать жить назло всем и даже назло самому себе. И в тот момент в голову пришло ясное решение. Не обязательно убивать себя, чтобы начать новую жизнь.
Глава 15
Музыка к главе:
Lana Del Rey - Chelsea Hotel No 2
Ólafur Arnalds - For Now I Am Winter
Olafur Arnalds - Lokaðu Augunum
Eugen Cicero - Ciceros Slow Waltz
— Алиса! Алиса! — кричали голоса где-то вдалеке, вначале они были тревожно неразличимы, но потом — Алиса… — она поняла, что это голоса родителей. Снова запах кожаных сидений, альбом на коленях и рассыпанные карандаши. Там девушка в белом на дороге! Она бежит прямо на нас! Надо предупредить папу, чтобы он не сбил её!
— Тебе понравился фильм, солнышко? — мамин вопрос отдается тысячей отголосков, будто какое-то потустороннее эхо решило поиграть. Девочка хотела крикнуть в ответ: «Мама!» — но всё тело было неестественно расслабленно, мышцы отказывались работать, и слегка мутило, будто она сидела в карусели. В следующую секунду она стояла на дороге и прямо на неё неслась машина, тогда Алиса с ужасом осознала, что она и есть та девушка в белом платье: призрачно бледная, с гримасой отчаяния на лице. Куда бежать?
Прямо на нее надвигались два увеличивающихся с каждой секундой луча — свет в конце туннеля, который вот-вот поглотит её. Мимо проезжали со свистом ветра сигналящие железки, они ничего не оставляли за собой, но эта станет раскореженной кучей металлолома с двумя трупами и одной маленькой девочкой без сознания.
Наверное, после того, как они разбились, малышке снилось то прекрасное платье, которое ей должны были купить мама с папой, и она ещё не знала, что родители мертвы ценой одной спасенной жизни незнакомца или незнакомки.
Белая фигура была так и не найдена, она будто испарилась. Может быть, люди, расследовавшие аварию, решили, что это был мираж, приукрашенный фантазией ребенка, и никто не стал искать виновника катастрофы. В тот момент Алису это не волновало, но спустя годы она прочитала сотни статей о гибели прима-балерины, так и не станцевавшей свой последний балет «Щелкунчик», и не нашла там ни одного упоминания тени в белой одежде, решившей в ту ночь стать их ангелом смерти.
И вот что тревожило Алису: почему она не продолжила дело мамы? Почему не стала заниматься танцами здесь, в «Бронзе»? Может быть, именно она должна исполнить этот «последний танец»?