— Давайте дым, — приказал я.
Вруков повернул вентиль подачи топлива и воздуха. С обеих концов трубы повалил густой белый дым, который тут же подхватывал ветер и нёс впереди нас. Не сказать, что он двигался намного быстрее катера, но всё же сумел выставить перед нами непроницаемую молочно-белую стену, скрывшую от наводчиков противника. Орудия продолжали бить наугад, но теперь всплески отмечались далеко в стороне или позади. Возможно имелись и перед нами, я не в курсе, так как за завесой ничего не видно.
Дым обоюдная штука. Он конечно способен надёжно скрыть тебя от противника, но и ты не видишь его. Это не имеет значения, если речь идёт о бегстве. Но мы-то шли в атаку и нам необходим обзор, чтобы выйти точно на цель. А иначе наш риск простая глупость.
Кстати, мне стоило большого труда сохранять спокойствие, и с уверенностью смотреть в глаза своим подчинённым. Оказаться в безвременье мне категорически не хотелось. Но оно не так страшно, когда понимаешь, что рано или поздно заточение во мраке закончится и ты вновь переродишься. А вот те кто мне поверил вряд ли обретут ещё один шанс. Их смерть будет окончательной и бесповоротной. И пусть оказались они здесь по своей воле, привёл-то их сюда именно я.
Убедившись в том, что завеса работает так, как надо, я выбрался из кокпита и пройдя по палубе вдоль надстройки, вышел на бак, где у минного аппарата находились мои минёры Галанцев и Мещеряков.
— Часами пользоваться умеете? — спросил я обоих.
— А то как же, ваше благородие, — за двоих ответил Галанцев.
Армия и флот это не только служба, но ещё и возможность получить образование, в той или иной степени. И моряки в этом плане были на голову выше сухопутных, а потому могли не иметь часов, но пользоваться ими умели. Однако, уточнить всё же следовало.
— Тогда так. Нос катера это двенадцать часов. Говорю прицел на час, значит поворачиваете аппарат примерно на час.
— А говорите на три, значит поперпендикулярно корпусу, — перебил меня Мещеряков и тут же стушевался.
— Правильно. Вижу, что поняли. Боцман, стоишь у мачты и тихо дублируешь мои команды. Лишний шум не поднимать. Вопросы? Вопросов нет. Тогда я пошёл.
Доверить это кому-либо другому я не мог. Если хочешь что-то сделать хорошо, сделай сам. А у меня уверенности в своих людях пока ещё нет. Поэтому я и полез на мачту. Завеса получилась качественная. Даже добравшись до клотика я всё ещё оставался укрытым от противника белёсой пеленой, хотя уже и не такой непроницаемой, как внизу. Вражеский крейсер просматривается плохо и имелся шанс, что меня всё же не заметят.
— Право тридцать. Так держать. Скорость увеличить до одиннадцати узлов, — отдал я приказания, наблюдая за крейсером, оказавшимся «Ёсино».
Японцы решили разминуться с непонятным катером, скрывшимся в дымовой завесе, и мы имели все шансы промахнуться. Чего категорически не хотелось. И хорошо, что у меня имелась возможность корректировать курс.
Катер увеличил ход, и постепенно погрузился в завесу, обступившую его вокруг. Теперь моя команда не видела ничего дальше своего носа, ориентируясь только на мои команды. Впрочем, сейчас большего и не нужно.
— Лево десять. Так держать. Скорость двенадцать узлов, — через пару минут приказал я, вновь внося коррективы.
— Право тридцать. Так держать. Машина самый полный. Прицел на один час. К выстрелу товьсь.
Мы сближались с японцами, я ощутил как катер начал укоряться, постепенно уже не просто погружаясь в завесу, но и обгонять её. Ещё немного и мы оставим её позади, представ перед взором противника. Но иначе разминёмся с самураями и все наши усилия пропадут даром.
— Пли! — выкрикнул я в азарте, и тут же скользнул с мачты на палубу.
Чем бы не завершился этот выстрел, торчать и дальше на клотике нет никакого смысла. Всё что можно было я сделал. Теперь дело за минёрами. Всё зависит от того, насколько точно они смогли навести аппарат, и придать нужный угол для входа мины в воду. Не отсырел ли порох в вышибном заряде, а то может статься и так, что сигарообразный снаряд тупо застрянет в стволе, успев встать на боевой взвод. Случалось подобное в известной мне русско-японской. Ну и имевшее место волнение так же не способствовало точной стрельбе. В моём плане это вообще самый непредсказуемыйфактор на который я никак не могу послиять.
Хлопок выстрела прозвучал когда я ещё только скользил по вздрогнувшей мачте. Едва подошвы ботинок стукнули о палубу, как я выкрикнул.