— Ничего.
— Ага, и поэтому сексуальное напряжение витало в воздухе на фоне сексуального раздражения, да?
— Почему ты не со своим мужем? — открыла я бутылку текилы.
— Не переводи тему, Донна Картер, — покачала она головой, улыбаясь.
— Согласись, что он сексуален, — услышала я Стейси, которая вошла в номер.
— Кто?
— Адам.
— Ты с ума сошла.
— Ты знаешь, что я права.
— Может быть, — смотрела я на Эмили. — Но это не меняет того факта, что он — Адам Майколсон.
— Ты так говоришь, словно это диагноз.
— Так и есть.
— Переспи с ним, — сказала Стейси.
— Звучит, как тост, — бросила я дольку лайма в рот.
— Серьезно, — улыбалась Стейси, а Эмили наблюдала за мной. — Секс решает проблему.
— Так, как решаешь её ты? Нет уже, спасибо. Без обид.
— Я не вижу ничего плохого в сексе, если он не угнетает и приносит удовольствие.
— Эс, ты так долго не протянешь, — покачала я головой. — И ты не решаешь проблему, ты убегаешь от нее, пытаясь скрыть правду от самой себя.
— Не начинай! Я не хочу об этом говорить.
— Когда ты поняла, что не выносишь Адама? — спросила Эмили спустя какое-то время молчания.
— В тот день, когда увидела.
— Иронично, не так ли? — наполнила она еще одну стопку текилой. — В тот же день он потерялся в тебе.
Спустя всего несколько часов я что-то чувствовала. Мне не хватало ощущений, которые я испытала, и я хотела снова его увидеть. Я прокручивала в голове ночь, и меня разрывали противоречивые чувства. Черт, я хотела, чтобы он делал это со мной снова и снова, но никогда не оставался на утренней кофе. Он зажег меня, и теперь я боялась сгореть. Меня раздражало, когда Адам смотрел на других женщин, хоть и четко осознавала, что мы никогда не будем вместе.
С того момента прошло три дня. Мы отдыхали, и выпивка с музыкой почти не давали мне времени думать о чем-то еще. Адам вернулся к тому, что умеет лучше всего — соблазнять и трахаться. Мне было жаль горничных, которым приходилось убирать его номер, так что я предпочла полностью игнорировать его и злость, которую чувствовала.
«Я не перестаю думать о тебе».
Я удивилась, прочитав сообщение от Адама, но пальцы словно сами набрали текст в ответ.
«Чего ты ждешь от меня?»
«Ты сводишь меня с ума даже одетая».
«Если я свожу тебя с ума в одежде, что будет, если я останусь снова без нее?»
«Я погибну».
«Я не верю ни одному твоему слову».
Я собирала вещи, смотря на море, и думала о том, что в Нью-Йорке сейчас холодно. Эмили любила холод, в отличии от меня, хоть я и была гораздо холоднее внутри. Если ты однажды обжегся, то всю жизнь будешь опасаться. Я не та, кто будет жить в страхе. Я переступлю и пойду дальше, но уже без людей и этой боязни.
В дверь постучали, и я улыбалась, ожидая Еву. Но открыв, скрестила руки на груди, показывая все презрение во взгляде.
— Адам, — покачала я головой. — Не время.
— Время.
— Уйди, — поставила я ногу, преградив ему путь.
— Почему ты всегда ведешь себя со мной, как стерва?
— О чем ты? Я стараюсь показать свои лучшее качества.
— Стервозность?
— Это то лучшее, что есть во мне.
— Донна, — притянул он меня к себе за талию. — Никогда не понижай планку и желание достичь цели только из-за того, что ты увидела красный свет. В моих глазах азарт охотника, и я выбираю тебя, как свою самую желанную добычу.
========== Глава 2 ==========
У меня не было матери, с которой я могла бы поговорить. Женщина, которая меня родила, всегда могла выслушать, но для нее в приоритете была жизнь с комфортом и желанием быть материально-независимой, а не матерью. Я же хотела саму жизнь. Я хотела искусство и хотела чувствовать, что на своем месте. Порой мне кажется, что все мои подруги нашли себя в жизни, кроме меня. И как бы я не пыталась исправить мать или жизнь, стремление к чему-то, что я до сих пор не обрела, дает мне желание идти дальше.
От Адама не было ни слова. Он пропал. Испарился. Я направилась в старбакс прихватить кофе и насладиться последними лучами солнца. Это был мой идеальный день. Планы на ремонт в главном офисе, хорошая погода и вечерняя встреча с подругами. По крайней мере я так думала, пока на горизонте не появился Адам, который вышел из машины и направлялся прямо ко мне.
— Привет, красавица, — сказал он.