– Полагаю, их не больше, чем в городе. Но она предлагает то, чего не может дать город восьмилетнему любителю природы. Дикую природу. Лейтон умрет, когда услышит, что мы договорились.
«Она сделала это ради сына!»
При всех ее утверждениях, что ей нравится вызов, она искала безопасное место. Убежище. Чтобы вырастить сына.
Но не ему ее судить, ведь он приехал в Уайлд-Спрингс по той же причине.
– Вы знаете, что в договор входит жилье? – спросил он.
Если юный Лейтон желает иметь дикую природу, то он не разочаруется. Миля между ее будущим жильем и домом Клинта напичкана тварями всех мастей. Одна миля. Самая короткая для любого, кто вздумает набиваться в соседи. Три года в Уайлд-Спрингс и один надцать лет до того в вооруженных силах. Никакого постоянного адреса. Что, черт возьми, ему делать с соседями? Кроме очевидного...
Избегать их!
– Нет, я не знала, но на таком расстоянии от города тем более имеет смысл обзавестись системой локальной безопасности.
– Не представляете себя во всем этом спокойствии?
Она выдержала его взгляд:
– Наоборот. Я надеюсь на очень уединенное существование.
Он выпрямился. Сообщение послано и получено. Хорошо, его это устраивало.
Чем больше пространства оставит ему Роми Карвелл, тем счастливее он будет. Вряд ли она позволит ему подобраться к ней достаточно близко, чтобы появилась какая-нибудь дружба. Да дружба его и не интересует.
Плюс он теперь ее босс, а это серьезное препятствие для развития каких бы то ни было отношений между ними. Ровно через двенадцать минут он вернется в уединенную лесную хижину, к своей обширной коллекции дисков, к быстро разраставшейся библиотеке и своему статусу пропавшего без вести.
А эта маленькая женщина была теперь проблемой брата. Клинт смотрел, как она надевает пальто, и ухмылялся.
«О, Джастин еще нахлебается!»
Глава 2
Клинт Маклейш заполнил собой весь дверной проем:
– Потеряли что-нибудь?
Роми вздрогнула и высунула голову из последней коробки. Она знала, что испачкалась. Было так жарко, что уже несколько часов назад она сменила юбку на шорты, рубашку и теннисные туфли, которые теперь были в грязных пятнах от целого дня хлопот по дому. Волосы растрепались, но не скрывали пота на лбу.
«Великолепно! Тем более что это мой босс. Но это даже хорошо, что он видит, как усердно я работаю».
Роми огляделась:
– Нет, просто распаковываюсь. Я еще ничего не могла потерять.
– Я так и думал. – Он отступил в сторону, и мимо него в дом протиснулся Лейтон.
– Ой, мам, Клинт – наш сосед! – прощебетал сын, бросил по пути рюкзак и, взлетев по лестнице, исчез наверху, в своей спальне.
Роми закрыла глаза и мысленно застонала. Разрешение этому неугомонному созданию расходовать энергию на свежем воздухе вовсе не подразумевало разрешение соваться к соседям с визитами.
Она распахнула внутреннюю прозрачную дверь, чтобы Клинт вошел.
– Скажите, пожалуйста, он не входил в ваш дом?
– Не входил, но был к тому близок.
– Я просила его оставаться на дорожке.
Важное дело – первое впечатление: координатор по безопасности просмотрела собственного сына!
Клинт еле заметно улыбнулся:
– Он и оставался на дорожке. Только не на вашей.
Роми вспомнила развилку в полумиле от дома и поняла, куда ведет вторая дорога. Она пробормотала извинения, но, возможно, некстати. От человека, в чей покой ворвался ее восьмилетний сын, сильно пахло одиночеством.
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Пиво?
Он холодно ответил:
– Нет, спасибо. Не хочу мешать. Я лишь хотел вернуть сына в целости и сохранности. Вы, должно быть, сильно беспокоились.
– Да. – «Если только я не самая плохая мать в мире. Однако вежливость требует настаивать». – Мне необходим перерыв. Тогда, может, кофе?
– Конечно, спасибо.
Он внимательно огляделся и очистил стол от ненужных коробок так, чтобы можно было сесть.
– Я сразу после завтрака видел отъезжавший фургон. Вы все сделали за один день?
Кажется, он был вовсе не рад, что остался. Роми поставила греться чайник и проследила за взглядом Клинта – в жилую часть комнаты, где под лестницей были свалены опустевшие и уже сплющенные для дальнейшего хранения коробки. Несколько картинок украшали стены, и на диван были брошены пара-тройка бледно-лиловых пятен.
– Я специализируюсь на упаковке и распаковке.
Он прищурился:
– Много суеты?