В аэропорту Джакарты Бренда обнаружила, что произошла путаница, и ее заказанный заранее обратный билет по ошибке продали кому-то другому. Кассир с покаянным видом пообещал, что посадит ее на первый же рейс, следующий в Дублин.
Восемнадцать часов спустя, поднимаясь на борт лайнера, Бренда почувствовала, что ее поташнивает.
Наверное, я подхватила грипп или перенервничала из-за долгого ожидания, решила девушка, но, когда она отказалась от завтрака, побледнев при одной мысли о еде, женщина, сидевшая рядом, сочувственно проговорила:
– Ох, как я вас понимаю! Когда я носила своего первенца, меня тошнило целых шесть месяцев. Страшно вспомнить! – добавила она с добродушной усмешкой.
Бренда уставилась на нее, потеряв дар речи. Неужели я беременна? – ужаснулась она. Нет, это невозможно! Или все-таки возможно?
«Если сегодня мы зачали ребенка, нам придется пожениться», – сказал тогда Гриффин. Но теперь… Впрочем, соседка может и ошибаться. А если все-таки она права, что скажет Гриффин? И как поступит?
К тому времени, когда самолет приземлился в аэропорту Дублина, Бренда уже совершенно выбилась из сил.
Всю дорогу она размышляла о своей возможной беременности, и теперь страшная правда, словно призрак, брела вслед за ней к таможенному посту.
Если Гриффин станет настаивать, чтобы мы поженились, я никогда не узнаю, чем он руководствуется – любовью ко мне или только чувством долга, с горечью размышляла Бренда. А сам он никогда не узнает, доверяю ли ему я. Ребенок, наш ребенок вырастет в атмосфере недосказанности… а ведь малышу необходимы любовь и доверие.
Пройдя таможню, Бренда наконец приняла решение сходить к врачу и, если беременность подтвердится, ничего не говорить Гриффину. Так будет лучше не только для него, но и для их будущего ребенка.
Погруженная в эти мучительные мысли, девушка медленно брела к выходу, как вдруг кто-то громко окликнул ее.
– Гриффин! – Бренда остолбенела, не веря собственным глазам.
Он был изможден, небрит и мрачен, глаза покраснели от усталости.
– Слава Богу, с тобой все в порядке, – хрипло проговорил он, забирая у нее чемодан, и схватил за руку. – Я пытался тебе дозвониться, но в отеле сказали, что ты у них не останавливалась, а когда ты не прилетела своим рейсом…
Он держал ее так крепко, словно решил никогда не отпускать.
– В отеле не было свободных номеров, – невнятно пробормотала Бренда, чувствуя, что едва держится на ногах.
Гриффин здесь! – пела ее душа. Он пришел встретить меня. Он пытался до меня дозвониться…
– Я тоже звонила тебе, – сказала Бренда, – но тебя все время не было дома…
– Да, я был на ферме Джоша. В ночь, когда ты уехала, у него снова начался запой. Мне пришлось выводить его из этого состояния. Бренда…
Они посмотрели друг на друга.
– Гриффин…
Ее переполняло счастье. Он любит меня, ликовала она, я ему по-прежнему нужна!
– Нет, – сказал Гриффин мягко, – погоди. Выслушай сначала меня.
Бренде так много нужно было ему сказать… Объяснить, что она ни на секунду не поверила лжи Майка Роверса, что тосковала, что счастлива смотреть в его глаза, искрящиеся любовью… но она молчала, словно онемев.
– Я люблю тебя, – торжественно произнес Гриффин, – и не стану притворяться, что твое доверие не…
– Нет! – севшим голосом перебила его девушка. – Я доверяю тебе всем сердцем и поняла это в тот самый момент, когда слушала гнусные слова Майка Роверса о том, что ты якобы соблазнил меня, чтобы привлечь на свою сторону… Да разве можно было хоть на минуту поверить в эту чушь? – презрительно воскликнула она и, понизив голос, добавила: – Именно это я и собиралась сказать Майку, когда появился ты. Забавно… – голос ее предательски задрожал, – оказывается, мне нужно было услышать эту грязную клевету, чтобы наконец понять правду. Я ревновала тебя к твоей работе и боялась, что она когда-нибудь может встать между нами.
– Этого никогда не случится! – хрипло заверил ее Гриффин. – Ты моя жизнь, Бренда, моя душа… моя любовь…
От этих слов по ее телу прокатилась уже знакомая горячая волна желания.
– Не смотри на меня так, – пробормотал он, – здесь слишком людно… Господи, знала бы ты, что я пережил, гадая, что с тобой, куда ты подевалась!.. За последние восемнадцать часов я не пропустил ни одного рейса из Джакарты…
– В кассе по ошибке продали мой билет, и мне пришлось ждать свободного места, – пояснила она.
Они стояли, зачарованно глядя в глаза друг другу, как вдруг кто-то, пробегая мимо, толкнул Гриффина, и из его кармана выпали какие-то бумаги. Бренда невольно бросила взгляд на отлетевший в сторону листок и разглядела название престижного университета.
Она нахмурилась, проворно подняла листок и, пробежав его глазами, побледнела.
– Ты решил вернуться к преподаванию? – изумленно спросила девушка. – Но ведь совсем недавно ты говорил, что никогда этого не сделаешь!
– Говорил, – тихо согласился Гриффин.
– Тогда почему?.. – Бренда осеклась. Она уже знала ответ.
– Потому что ты значишь для меня больше, чем центр. Я не хотел, чтобы он всегда стоял между нами, напоминая о твоих страхах и сомнениях…
– Нет, Гриффин, – твердо сказала Бренда. Она словно заглянула в зеркало, где отразилась ее мелкая эгоистичная душа. – Ты не должен этого делать. – Увидев, что ее слова прозвучали не слишком убедительно, она решилась выдвинуть последний, самый важный аргумент: – Ребенку нужен свежий воздух, а не духота университетского городка, и отец, который не будет пропадать на лекциях, а сможет брать его с собой на прогулки в горы или на каноэ.
– Ребенку?.. – Гриффин побледнел. – Ты… ты уверена?
– Не совсем, – откровенно призналась Бренда. – Но ведь рано или поздно это все равно случится, правда? У нас будет сын или дочь.
– Да, – сказал он хрипло, – да, да, да… О Господи, Бренда, какого дьявола мы торчим здесь? Поехали домой…
Два часа спустя Бренда, поджав ноги, уютно устроилась на диване рядом с Гриффином. Счастливо вздохнув, она прильнула к груди любимого.
– Ты ведь так и не спросила, что именно я сказал Картеру Барнаби, – напомнил ей Гриффин.
– И не хочу спрашивать, – отозвалась Бренда. – Это теперь не важно.
– Гм, возможно, но я все-таки скажу. Я сообщил ему, что поскольку между нами возникли тесные личные отношения, я хочу аннулировать брошенный тебе вызов, и попросил занести мои слова в протокол… В конце концов, это дело чести, – прибавил он.
Бренда с нежностью взглянула на него.
– Так же как жениться на женщине, которая, возможно, носит твоего ребенка? – лукаво спросила она, легким поцелуем касаясь его губ.
– Нет, – засмеялся Гриффин. – Признаюсь, в глубине души я молился о том, чтобы ты забеременела.
– А если это не так? – спросила Бренда, и он, обжигая дыханием ее приоткрытые губы, с любовью проговорил:
– Что ж, родная моя, в таком случае мы попросту сделаем еще одну попытку. Верно?
Она не стала отвечать. К чему тут были слова?
Вскоре выяснилось, что утренняя тошнота не обманула Бренду, а через семь месяцев у нее родилась прелестная девочка.
– Можно, я назову ее Сандрой? – спросила Бренда, когда Гриффин пришел к ней в больницу.
Он понимающе улыбнулся.
– Конечно, родная, только… Ты не боишься, что малышка повторит судьбу своей тезки?
– Нет! – уверенно заявила молодая мамаша. – Ведь у нее есть отец, который очень хорошо разбирается в людях. Мы научим нашу девочку доверять им, окружим ее любовью и лаской, и она будет очень счастлива!
– Особенно когда у нее появятся братья и сестры, – подхватил Гриффин.
Бренда прочла в его взгляде желание, на которое ее тело, как всегда, тут же отозвалось.
– Думаю, это будет довольно скоро, – смущенно произнесла она. – Во всяком случае, я не против.
Муж крепко обнял ее, и они с надеждой вгляделись в хорошенькое личико новорожденной.