Конечно же эти возгласы слышал и Виталик, который к тому же имел возможность оценить и мою реакцию.
— Эм… я тут наговорил лишнего, Ник, ты извини меня, — засуетился фотограф, решив, что Гладких отстаивает меня неспроста.
— Всё нормально, Виталь, — отмахнулась я, не потрудившись даже оспорить его подозрения.
Мне, как всегда, на всё плевать. Вывалять меня в грязи больше, чем это сделала я сама, ни у кого нет шансов. Какими бы обширными талантами они не обладали. Всё-таки я журналист с профильным образованием и опытом. Коллекция эпитетов, коими я “баловала” себя весь год, не идет ни в какое сравнение со сдержанными высказываниями даже плохо воспитанных людей.
Повисла неловкая пауза. Только Виталик, торопящийся сделать себе напиток и слинять, нервно барабанил пальцами по жужжащей машине. Видимо он успел пожалеть о своем приглашении, и судорожно размышлял, как теперь избегать встреч со мной в пространстве офиса.
Спасла бедственное положение несчастного наша общая начальница — главред Верочка. Смерив хмурым взглядом шлындающего по директорским поинтам фотографа, Вера подбоченилась в дверях. Не став испытывать терпение руководителя, Виталик просочился мимо Веры, так и не дождавшись свой напиток.
— Всё слышала? — строго спросила меня Вера Павловна, давая понять, что прекрасно понимает, чем я тут занимаюсь с утра пораньше.
— Нет. Фотографы в твоем королевстве слишком навязчивы и болтливы, — ответила я, и не думая избегать,недовольного взгляда, сверлящего моё лицо.
— Других не держим, — согласилась Вера и сделала пару шагов к машине, оповестившей писком, что кофе для Виталика готов.
Нахально забрав чужой напиток, Вера Павловна уперлась своим роскошным задом в столешницу, и осторожно сделала глоток. Я молча наблюдала за ней, ожидая вердикт.
— Я принизила все твои достоинства, наврала с три короба о твоей некомпетентности, оспорила все доводы Бориса. В общем, сделала всё, что смогла, Ник, — с грустью глядя на меня, произнесла Вера. —Чувствую себя такой гнусной змеёй, коварной дрянью, жестоко поступающей по отношению к подруге.
— Не говори так, Вера! Ты ведь знаешь, что для меня это важно. Можешь придумывать всё что хочешь, только дай мне это место, — тихо, но твердо попросила я продолжать закапывать мои перспективы в других нишах журналистики. — Я не выдержу тут больше. Этот город меня убивает.
— Иди сюда, дурочка моя, — Вера поспешно отставила кофе, обняв меня так крепко, будто мы уже прощаемся в аэропорту. — Я буду ненавидеть себя за это всю оставшуюся жизнь. Две недели тебе на то, чтобы пройти обследование, сделать прививки и собрать чемоданы.
Знаю, что ей непросто далось это решение. Ещё более тяжело было каждый раз закатывать наигранные истерики своему любовнику — Гладких Борису — чтобы помочь мне получить место военкора на одном из самых опасных клочков суши на шарике.
— Надеюсь ты найдешь своего Илюшу, и вернешься домой, — прошептала мне в ухо Вера.
— Я не собираюсь его искать, — буркнула я.
И это правда. Намеренно рыскать по джунглям и пустыням — идея достойная премии Дарвина. Однако это никогда не мешало мне представлять нашу случайную встречу где-то среди черных валунов на берегу океана.
— Угу. Верю, — отстранившись от меня, насмешливо ответила главред, глядя на меня сквозь поблескивающие слёзы в глазах.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов