После шоу мы, женщины, разошлись на свои семейные пикники. В городе было всего пять главных семей, одна из них — Блиссы. В День памяти Блиссы всегда собирались в своем родовом гнезде — в доме, где жили мы с Айрой, — и не стали менять традицию из-за злополучной новой родственницы. Я всю ночь чистила картофель для салата, который раскладывала по салатницам. Айра выкатил бочонок вина и пошел встречать гостей. Его родственники были крепкие, ладно скроенные темноглазые люди с седыми вьющимися волосами. Старики обнимали меня и шептали: «Айра — счастливчик, что нашел такую прелестную жену». Айра сиял от гордости и благодарности, что его семья приняла меня. Я ласково улыбалась и вела светские разговоры:
— Вам не холодно?
— Какой чудесный день для пикника.
— Да, конечно, всю неделю шел дождь.
— Как вы думаете, к вечеру соберется гроза?
— Возможно. Видите тучи на западе?
— Надеюсь, не раньше, чем все разойдутся.
— Надеюсь. Весна была такая неприветливая, что мы заслужили жаркое лето.
— Ах, извините, мне хотелось бы поплавать, пока светит солнце.
— Конечно, конечно.
— Надеюсь, тучи пройдут стороной.
— Надеюсь.
Мы разделяли любовь к Айре, и они не считали меня изгоем, а я не считала себя лучше их.
Едва ушел последний из Блиссов, как началась гроза. Мы с Айрой сидели около бассейна посреди пустых пивных банок и пустого на три четверти бочонка вина. Мы промокли. Где был сейчас мой прозрачный плащ? Сверкали молнии, гремел гром. Эта гроза была первой за долгую затяжную весну. Какое счастье — гроза — в этом снежном краю пушистого белого безмолвия! Природа вдыхала в нас жизнь.
Дождь хлестал и хлестал. Хохоча, как дети, мы помчались домой и стали стряхивать на ковер свежие капли. Айра посмотрел на меня тем взглядом, от которого я сразу вспомнила: двадцать тридцать, пятница, на календаре этот день обведен кружочком… Он расстегнул ремень.
— Сегодня ты испытаешь оргазм.
— Но, Айра, я не хочу его испытывать!
— Меня не интересует, чего ты хочешь. Я хочу, чтобы ты была счастлива. — Темные влажные глаза жадно смотрели на мою грудь под прилипшей блузкой. — Если это не сработает, я не знаю, что тогда сработает!
— Что должно «сработать»? — испугалась я.
— Стой здесь! — Он побежал наверх и вернулся со своим руководством и «дипломатом». Он читал инструкцию по сегодняшней гимнастике, а я смотрела, как шевелится под «бермудами» его член.
Он вытащил из «дипломата» пару наручников.
— Боже! — простонала я. Меня уже привязывали когда-то в бомбоубежище к помосту цепью от «харлея».
— Айра, лучше я испытаю оргазм в постели, без всяких фокусов.
— Нет. Я хочу возбудить тебя, Джинни. Я не хочу надоесть тебе.
Я вздохнула и разделась, он — тоже.
— Что дальше? — хмуро спросила я.
Мне было противно и зябко. Он взял меня за руку и подвел к старинному креслу с высокой спинкой. Потом подтянул второе такое же, залез на одно и велел залезть мне. Я забралась и увидела прямо перед глазами толстую балку, идущую под потолком по всей длине комнаты. Айра защелкнул один наручник на своем правом запястье, перебросил второй через балку и велел застегнуть на левой руке.
— Отлично. Опирайся рукой в наручнике о спинку, иначе будет больно.
Я добросовестно выполняла все указания.
— Так. Теперь медленно слезай с кресла.
Я слезла, и вскоре мы болтались на наручниках грудь к груди. Его пенис торчал в стороне, как рука в хирургической перчатке, готовая вонзиться в несчастную жертву.
— Ну как? — выдохнул он и наклонился чмокнуть меня под мышкой.
— Отлично, — заверила я, чувствуя, как немеет рука, словно окольцованный палец майора.
Айра свободной рукой привлек меня к себе.
— Прекрасно. Теперь вставляй его.
Я недоверчиво хмыкнула, но, желая угодить ему, послушно раздвинула ноги. Я ощущала себя марионеткой, которую дергают не за те веревочки. Наконец я охватила ногами его талию и в таком подвешенном состоянии совершила подвиг совокупления с собственным мужем.
— В книге не говорится, что делать дальше? — скривившись от боли в онемевшем плече, спросила я.
— Нет. Там только вот что: «Если вы повиснете таким образом, вы легко обнаружите прелесть нового способа, который не надоест вам до самого климакса».
— Ох!
Вскоре я не выдержала:
— Айра, по-моему, нам лучше спуститься. Рука очень болит.
Айра вздохнул, поняв, что снова потерпел поражение, и взял ключ. Он хотел расстегнуть мое запястье, но ключ выскочил и упал на пол.