Высокий парень справа спросил: «Как это возможно — пропустить целую неделю?».
Я покачала головой. Повисло задумчивое молчание.
Симпатичная блондинка из первого ряда сказала: «Может, болел?».
Активист возразил: «Тогда он бы взял больничный, а нам бы дали другого водителя. Видимо, руководство было не в курсе, что он не выходил на рейс».
Блондинка упорствовала: «А если он не хотел, чтобы они знали? Лечился тайно».
Я скептически скривилась: «И рисковал работой? За неделю прогула его бы уволили. К тому же он бы знал, какое число. А кстати — почему в автобусе не было пассажиров?».
Я вопросительно посмотрела на организатора, однако он ответил довольно уверенно: «Это не редкость, особенно к зиме. Обычно именно у нас народ набивается».
На пути сюда я видела в автобусе не меньше десятка человек, однако решила не напоминать во всеуслышание о своём статусе приезжей. Настроение у людей изменчиво как прибой. Тот прибой, что был когда-то.
Высокий парень выкрикнул: «Всё это таинственно! Сначала он пропал. Потом въехал в поле. И почему машина загорелась?».
Я ответила: «Может, водитель курил в кабине? Окно не открыл, потому что холодно, он ехал быстро. Возможно, ему стало плохо — например, инфаркт или инсульт. Поэтому и разговаривал неразборчиво. Сигарета упала, и всё вспыхнуло».
Женщина с сумками подала голос: «Инсульт — страшная вещь! Вот у меня у брата был инсульт, так он ушёл вечером с работы, а домой не пришёл. Был человек — и нету». Люди согласно загудели.
Высокий недовольно покачал головой. Я подняла брови: «А какая у вас теория?». Он фыркнул: «Больно всё у вас просто. Всё можете объяснить, да? Инсульт — и никаких вопросов. А я считаю, что мы должны вопрошать. Человек умирает, когда умирает его любопытство!».
Активист нетерпеливо махнул рукой: «Так что вы там думаете, говорите уже!».
Парень выпрямился, оглядел присутствующих и весомо начал: «Я считаю, что, хотя весь этот случай представляет собой нечто, превышающее наше понимание…».
И снова женщина: «Дак а если так, чего говоришь тогда? Не понимаешь, так и молчи!». Блондинка прыснула со смеху. Все заулыбались. Лицо парня стал пунцовым. Организатор повысил голос, стараясь выглядеть серьёзным: «Дайте юноше высказаться! Нужно всем дать возможность».
Высокий склонил голову в знак благодарности, кашлянул и продолжил: «Я считаю, мы должны рассмотреть все вероятности. Например, многие слышали, что в соседнем городе процветает криминогенная обстановка и орудуют банды торговцев органами. Они забираются в квартиры, усыпляют людей и прямо на месте изымают у них органы. Потом жертвы просыпаются, но ничего не помнят и ничего не замечают, пока не умрут. Может, так было и с нашим водителем. Он неделю был под наркозом, потом проснулся и отправился на работу. Неожиданно почувствовал себя плохо и умер».
В повисшей тишине громко фыркнул модного вида парень с левого фланга: «Что за чушь! Где ты такое вычитал, все эти сказки про торговцев органами? В бульварной газете?».
Высокий повернул к нему голову: «Вовсе не в бульварной газете, а в серьёзном издании! Да вообще это все знают! Там опасно!».
Модный взмахнул длинной чёлкой: «Это в вашей деревне опасно среди коров ходить, того и гляди в навоз влезешь, а в городе ничего такого нет! Там живут нормальные люди, и никто никого не убивает. Это только в газетах пишут, чтоб дурачки типа тебя боялись туда ехать и копались бы в своём навозе».
Дед в грязном ватнике, покосившись на модного, подал хриплый голос: «Ты это, малец, потише себя веди-то, а то вот я как воткну свои навозные вилы тебе в зад — бушь знать!». Парень смутился и принялся разглядывать непристойный рисунок, коряво изображённый маркером на стене.
Высокий задумчиво изрёк: «Возможен и другой вариант. Есть неоспоримые доказательства, что с нами уже давно контактируют внеземные формы жизни. Может быть, наш водитель с ними и столкнулся. Выбрали его для опытов — ну там зондирований разных. Поэтому он на неделю выпал из привычной нам реальности».
Дед в ватнике громко проворчал: «Вот она, современная молодёжь! Наркоманы! Поначитаются газет и растят траву разную за сараем!». Люди заулыбались. Высокий снова покраснел и воскликнул: «Ничего подобного, я бы попросил!..». На последнем слоге его голос неожиданно сорвался на фальцет. Активист демонстративно кашлянул.
Я переступила с ноги на ногу. По сути, я могла бы уже спускаться, потому что больше сказать было нечего, однако, кажется, никто не торопился занять моё место, зато с возвышения было хорошо видно всех.
Снова подала голос блондинка: «А вдруг он сам был криминальный авторитет? Ездил туда-сюда, возил контрабанду или наркотики, и никаких подозрений. А потом что-нибудь случилось. Он прятался, но нужно было отвезти последнюю партию… ну, того, что он там возил. По дороге на него напали и подстрелили. Он, раненый, доехал до нас, но понял, что уже слишком поздно, поэтому поджёг автобус, чтобы скрыть улики». Высокий парень оживился.