— Должно быть. Видишь ли, — она взяла у Джейн еще сигарету, — отец Джастина был в бешенстве, когда сын на мне женился. — Сандра горько усмехнулась. — Его папаша считал, что я для Джастина сделаюсь серьезной помехой в жизни. Наверное, именно поэтому я и хлопочу без устали по дому, по хозяйству, чтобы всякий Божий день доказывать, что я отличная хозяйка, отличная жена. — Она вновь принялась безотчетно соскабливать с соусной бутылочки этикетку. — Ну и Джастин тоже хорош, конечно… Если к его приходу я хоть что-то не успею привести в порядок, он начинает орать. В эти вот последние дни он стал таким нервным, только и думает о том, что другие скажут. Порой мне даже страшно становится: неужели со временем он сделается таким же, как и его папаша? Однажды он даже ударил меня.
— Вот черт!
— Все из-за этого идиотского дома. Боже, как же я его ненавижу, этот дом! Раньше у нас был очень симпатичный домик неподалеку от Милл-роуд. Мне он так нравился, но старик в один прекрасный день решил, что тот район, видите ли, недостаточно хорош для его сына. Тогда-то мы и стали заложниками этого жуткого района, этого «особенного» участка. А вокруг раскупили дома такие же молодые семьи, где каждый из кожи вон лезет, лишь бы только сделать карьеру. И что в итоге? Мы вынуждены выплачивать бешеные деньги по закладной на дом, который мне, к примеру, не нужен.
— Но еще вчера мне казалось, что ты всем довольна.
— А… брось. Это все то же представление под названием «жена удачливого молодого бизнесмена». Я отлично выучила свою роль. Женщины здесь такие скучные, что я иногда разрыдаться готова. Встретишься с ними — у них только и разговоров, что про быт, про мужей, про месячные, про то, что кому-то секс надоел, а кому-то не хватает… Знаешь, Джейн, иногда мне кажется, что из меня все жизненные соки высосали. Но я очень люблю Джастина. Я просто в отчаянии, не знаю что и делать. — Она тихонько всхлипнула. Джейн взяла ее за руку, пытаясь как-то успокоить. — О черт… Ты уж меня извини, Джейн, я совсем расклеилась… Тебе и так сейчас несладко, а тут еще я со своими проблемами. Мне бы надо развлечь тебя, поднять тебе настроение.
— Что ты, Сандра, ты так мне помогла. Я теперь вижу, что одиночество — еще не самое худшее в жизни… Но ведь и ты, Сандра, должна что-то изменить, пока еще не поздно. Может, тебе устроиться на работу, чтобы легче было выплачивать по закладной? Расширить круг общения, — сказала Джейн. — Иначе у тебя от такой жизни буквально крыша поедет.
— И не говори. Наверное, это звучит чудовищно, но только когда я приезжала к тебе в больницу, то почти что завидовала: ты отключилась — и у тебя никаких проблем.
— А мать твоя что обо всем этом думает? — спросила Джейн.
— Она об этом и знать не знает. Так гордится мною, я не могу сказать ей правду.
Джейн задумалась.
— Слушай, Сандра, давай взбодримся, а? Съезжу-ка я в город, куплю бутылочку, и мы тихонечко кирнем на пару.
— Вот было бы здорово! Джастин как раз сегодня в каком-то там своем клубе, наверняка тоже изрядно нагрузится.
И Джейн покатила в Кембридж. Все здесь осталось прежним, городок вовсе не переменился. Начала она с того, что поднялась на верхний этаж в «Хефферз» и полюбовалась картинами. Ее внимание привлекли весьма недурственные полотна абстракционистов, но Джейн все-таки остановила свой выбор на полотне реалистического направления: купила Джастину в подарок работу маслом Фенса. Затем отправилась в «Миллерц» и приобрела запись «Бранденбургского концерта» и Третью симфонию Малера. Прихватив бутылочку джина, пару бутылок вина, Джейн заглянула в «Адамс» и набрала несколько сортов пикантных сыров.
В этот день детей специально уложили спать пораньше. Проводив Джастина в клуб, подруги, подобно хорошим конспираторам, решили серьезно обставить свою выпивку. В этот вечер они как бы превратились в прежних Джейн и Сандру из сестринского отделения.
— Слушай, Сандра, давно хотела тебе сказать — не представляй меня больше никогда как «леди Апнор». Я так ненавижу все эти титулы, меня прямо-таки тошнит.
Сандра выпрямилась и в упор посмотрела на Джейн. Глаза ее вдруг наполнились слезами.
— О, Джейн, прошу тебя, не лишай меня хотя бы этого удовольствия! Мне так нравится, что ты — леди Апнор. Я горжусь тобой! Неужели ты сама не понимаешь, что в моей унылой жизни — ты чуть ли не единственное светлое пятно?!
Глава 3
Они остановились перед домом родителей Джастина. Особнячок псевдогеоргианского стиля с подпираемым колоннами портиком походил на миниатюрный Парфенон. Они вошли в просторный, величественно обставленный холл, где было полным-полно поддельного антиквариата, включая современного изготовления коллекцию средневекового холодного оружия.
Мать Джастина, худощавая нервная дама, серые, цвета мышиной шерстки, волосы которой превосходно гармонировали с ее длинным платьем, проводила их к бассейну, где подавали спиртное. Лохматый зеленый ковер протянулся до самого портика, вокруг стояли начисто отмытые искусственные деревья. Миссис Клеманс никак не могла успокоиться, хлопотала и суетилась подле — то предлагая спиртное, то подкладывая под спинку скамеек подушки. Видимо, Сандра была очень ей симпатична: она, как клуша, суетилась возле невестки. Но ее мягкий говорок оказался весьма назойливым — очень непросто было выслушивать женщину в течение долгого времени: слова цеплялись одно за другое, и словесному потоку, казалось, конца и края никогда не будет.
Час спустя к ним присоединился мистер Клеманс. Поскольку Сандра в разговорах всегда величала его «стариком», Джейн не ожидала увидеть перед собой сравнительно молодого мужчину. Иссиня-черные волосы, хорошего покроя одежда: неширокие, с искрой, брюки из зеленого вельвета, рубашка в широкую полоску. Он выглядел скорее как старший брат Джастина, а вовсе не как его отец. Когда же он пожимал руку Джейн, она заметила, что волосы его выкрашены, а лицо покрыто толстым слоем тонального крема. Да, Клемансы представляли собой весьма странную супружескую чету. Джейн невольно пришло на ум сравнение: курица и петух.
Наконец подали ужин. Гостям предложили пережаренного барашка и недожаренный овощной гарнир, сдобренный «лучшим вином этого месяца», как считали в клубе, членом которого состоял мистер Клеманс. Это обстоятельство явилось предметом особой гордости хозяина.
Мистер Клеманс доминировал в застольном разговоре. Отвалившись на спинку большого резного стула, он неприкрыто любовался собой. При этом хозяин ни к кому конкретно не обращался, получая, судя по всему, невыразимое удовольствие от звуков собственного голоса. В течение всего ужина Сандра молчала, единственный раз она улыбнулась свекрови, которая непрестанно суетилась, указывая взглядом на то или иное блюдо, одаривала гостей вопросительными улыбочками и вообще оживленной мимикой.
Джастин, казалось, превосходно чувствовал себя в компании отца. Он так же откинулся на спинку стула и точно так же держал руки перед собой.
Возвратившись домой, муж Сандры сразу же отправился спать, так что подруги чаевничали вдвоем.
— Твой свекор — это мужской вариант леди Апнор. Не удивилась бы, если бы оказалось, что эти двое находятся в кровном родстве. Жуткое самомнение! Едва ли когда-нибудь еще я видела такого самовлюбленного типа. — Джейн рассмеялась.
— Ничего смешного, — призналась Сандра. — Теперь-то ты понимаешь, что я имела в виду? Если бы не миссис Клеманс, не знаю, сумела бы я вообще выжить.
— Меня очень удивил Джастин — он совершенно игнорировал тебя за столом.
— Хочешь спросить, не придерживается ли он на мой счет такого же мнения, как и его отец? Я до сих пор ломаю голову над этим. И что самое грустное, я ведь для него очень неплохая жена. Поверь мне на слово. Но старик, я уверена, не успокоится до тех пор, покуда не разведет нас и не женит сына на ком-то более подходящем.
— Я почему-то раньше считала, что только у меня одной проблемы со стороны юридической родни.
— Наверное, все потому, что мы сами и пальцем не пошевелили, чтобы что-то изменить. Подчас вот читаешь о всяких там рок-н-рольщиках, звездах кино, которые вышли из рабочих. Этих-то ведь общество принимает. Может, если бы мы в жизни добились чего-нибудь стоящего, у нас не было бы нынешних проблем?