— Я готов биться против французов, которые налетели, как саранча, но мне было бы нелегко поднять оружие против соотечественников — англичан. Потому-то я сейчас нахожусь здесь, а не на ратном поле.
Гален произнес это без тени улыбки. Его лицо оставалось непроницаемо-холодным, как Северное море, — любой, кто был близок с его семьей, без труда распознал бы это выражение, унаследованное от отца, который носил прозвище Ледяной Воин.
Лесную тишину прорезал звук охотничьего рога. Гален вскочил и бросился в заросли. Амисия оказалась не столь проворной, но побежала следом, прямо по сломанным в спешке кустарникам.
Выбирая кратчайший путь к пещере, Гален проклинал себя за легкомыслие. Если соратники из-за него попали в беду, он никогда… Нет, он просто не имеет права допустить, чтобы с ними что-то случилось. Пробившись сквозь зеленую стену леса, Гален оказался у заводи и увидел спину Карла, который расхаживал у воды, взволнованно сжимая руки.
— Что-нибудь стряслось с Уолтером? — вырвалось у Галена.
Карл резко обернулся:
— Нет, он пошел в пещеру за оружием.
— Если с ним ничего не случилось, да и ты, как я вижу, цел и невредим, зачем было трубить в рог? — Гален еще не успел успокоиться; теперь к его возбуждению добавилась досада на друзей, которые без видимой нужды подняли шум на весь лес.
Обратившись к своему предводителю и едва скользнув взглядом по девушке, выглядывающей из-за его спины, Карл объяснил:
— Сюда прибегал деревенский мальчуган, весь в слезах. Свистнул три раза, а потом стал умолять о помощи. Мы растерялись: то ли выходить из укрытия прямо у него на глазах, то ли выжидать. Пока мы раздумывали, он убежал в сторону деревни.
— Извини, что усомнился в правильности твоего решения.
Гален сожалел о своей резкости. Карл всегда руководствовался здравым смыслом и, в отличие от самого Галена, ни разу не попадал впросак. Тут появился Уолтер, неся два меча — свой и Карла. Нужно было действовать без промедления.
— Будем продвигаться быстро, но осторожно, — распорядился Гален, презирая себя за пренебрежение долгом. — Мы не знаем, где сейчас враг — и в этом моя вина.
Гален повернулся, чтобы идти в лес, и только тут вспомнил, что за ним увязалась Амисия. Он махнул рукой, чтобы Карл с Уолтером шли вперед.
— Нам наверняка грозит опасность, — быстро сказал он Амисии. — Тебе необходимо вернуться домой — сию же минуту.
Этот короткий приказ выдал то, о чем между ними не говорилось вслух: «домой» — не означало «в деревню».
Амисия обмерла. Хотя Гален повинился, что упустил из виду врагов, она понимала, что это случилось из-за нее. Это она отвлекла его от серьезного дела. Разве могла она после этого спокойно уйти? Однако Амисия сознавала, что в минуту опасности Гален прежде всего бросится защищать ее, а это могло стоить ему жизни; поэтому она молча кивнула и отошла с дороги.
Гален обогнал своих соратников и легко нашел детские следы. Он двигался впереди, за ним шел Уолтер, а Карл прикрывал их маленький отряд с тыла. Вскоре они уже были на опушке леса у деревни Брейстон.
От черного пепелища подле сгрудившихся стайкой бедных хижин поднимался густой дым — совсем недавно здесь стояло жилье из лозняка под соломенной крышей. Трое «разбойников» мрачно наблюдали из-за деревьев, как люди в кольчугах спешиваются с коней и топчут ногами обгоревшие обломки. Над пепелищем разносился зловещий хохот Гилфрея, восседающего на могучем боевом скакуне.
Вдруг до слуха друзей донеслось сдавленное рыдание. Гален обернулся и увидел Амисию, которая раздвинула листья папоротника и опустилась на колени рядом с деревенским мальчуганом, содрогающимся от слез. Хотя Галена не на шутку разгневало ее неповиновение, он отметил, что девушка не лишена сострадания. Она привлекла к себе плачущего ребенка, гладила его по спине и приговаривала какие-то слова, пока он не успокоился. Потом мальчонка отстранился и вытер мокрые от слез щеки рукавом домотканой рубахи. Убитый горем, он сперва не признал в своей утешительнице дочку хозяйки замка, а когда признал, не подивился ее присутствию. У него на глазах творилось страшное зло. Мальчик выпрямился и увидел тех, к кому его посылали за подмогой.
Чтобы не ранить его самолюбие, Гален обратился к нему по-мужски сдержанно и уважительно: