— Почему ж не знаем? — Даже в полной темноте было ясно, что на лице Рэндольфа появилось торжествующее выражение. — Вы — Гален Фиц-Уильям, наследник рода Таррентов. — Рэндольф с гордостью выпалил эти сведения: видно, ему стоило немалых трудов затвердить их наизусть. — Все мы про вас знаем. Вы нас выручили в трудную минуту; теперь наш черед ответить тем же. Только не опоздать бы.
У Галена потеплело на душе, когда он понял, что бедняки, решив выручить его из беды, не устрашились пойти против барона, но собственная беспомощность повергала его в отчаяние. Из-за него могли погибнуть люди, но счет уже шел на часы и минуты. Разве могли изможденные, замученные притеснениями крестьяне противостоять хорошо обученным и вооруженным воинам Гилфрея, пусть даже ряды которых сильно поредели? С трудом изображая присутствие духа, Гален задал еще один простой вопрос:
— В чем же заключается ваш план? Рассказывай, как тебе велели.
— План — лучше не придумаешь! — с воодушевлением начал Рэндольф, гордый возложенной на него миссией. — Это Уилли расстарался, а то бы всем нам каюк.
— Я не ослышался? Ты сказал «Уилли»? Мой двоюродный брат Уилл подсказал вам, что нужно делать? — Голос Галена дрогнул от радостного волнения. На своей земле Уилл превратил ватагу крестьян в непобедимый боевой отряд, наводящий ужас на врагов; если за дело взялся Уилл, то за жизнь крестьян из Брейстона можно было не опасаться.
Шагнув с узкого уступа под сумрачные своды пещеры, Амисия по привычке остановилась, чтобы глаза привыкли к темноте. Когда перед ней начали вырисовываться очертания предметов, одна из застывших теней вдруг превратилась в человека — незнакомого, но не чужого.
— Как я понимаю, вы — молодая жена моего кузена?
Голос принадлежал тому, кто был связан родственными узами с ее мужем, хотя Гален напрямую не упоминал об этом родстве. Незнакомец был одного роста с Галеном, так же черноволос и даже телосложением напоминал двоюродного брата, вот только глаза его не искрились зеленым блеском, а темнели бархатом ночи. Амисия чуть было не отпрянула назад с риском для жизни, как при первой встрече с Галеном на этом самом месте. Но прошедшие недели научили ее самообладанию.
Уолтер тоже выступил вперед, но Амисия даже не посмотрела в его сторону и только таким образом выдала свое мучительное напряжение. Между тем бархатные глаза неспешно изучали ее с головы до ног, от каштановых волос до кончиков башмаков. В затянувшемся молчании она стояла с гордо поднятой головой, чтобы показать себя достойной избранницей Галена.
— Везет же Галену! Счастье само идет ему в руки, теперь я в этом окончательно убедился. — Незнакомец сверкнул ослепительной улыбкой.
Амисия всю жизнь провела в стенах замка и не приобрела опыта светской беседы. Не придумав ничего лучшего, она сообщила:
— Я — леди Амисия из замка Дунгельд.
— Для меня большая честь познакомиться с леди Амисией из замка Дунгельд, — отозвался ее собеседник; его чопорный ответ сопровождался лукавой улыбкой. Не успела Амисия сообразить, что к чему, как он галантно взял ее руку и коснулся губами тыльной стороны ладони. — Ваш покорный слуга Уильям, безвестный рыцарь.
Уолтер залился смехом от такой сверхъестественной скромности, однако Амисия не растерялась.
— Ах вот оно что, — разочарованно протянула она, — а я-то подумала, будто вы — знаменитый Уилли из Уильда, чье имя у всех на устах. — Эта фраза вырвалась сама собой, но Амисия осталась довольна: пусть он видит, что жена Галена находчива и остра на язык — может быть, тогда ей будет дозволено принять участие в спасении мужа.
Уильям от души рассмеялся:
— Кое-кто зовет меня именно так. Но, сказать по правде, моя сила в том, что я дружен с простым народом и опираюсь на его поддержку. Я не командую армией, как иные родовитые лорды. — Ему все больше и больше нравилась его новая родственница: она не пыталась ему льстить и не боялась задеть неосторожным словом.
— Похоже, вы и без армии нагнали страху на полчища иноземцев, — ответила Амисия и решила, что теперь самое время перейти к делу. — А под силу ли вам вызволить из беды ни в чем не повинного человека, который томится в подземелье замка?
— Мне одному такое не под силу, но с помощью крестьян из Брейстона я горы сверну, будьте уверены.
В его тоне зазвучала такая суровая решимость, что Амисия сразу поверила в серьезность его намерений. У нее возникло лишь одно возражение — впрочем, достаточно веское: