«О чем за тебя просить-то, девочка?»
«Попроси, чтобы я не была одна. А то одной, знаешь, надоело», - мысленно ответила Валя и поклонилась, как девушка перед ней – в пол.
Сошла со ступенек возле монаха и направилась за котенком. А его – не было.
[1] Конечно (англ.)
Глава десятая. Тут вам не там
После того, как Кристинка покаталась на машине (кругами у дома), а Лилька с Машей подождали на детской площадке, практически не разговаривая, Лиля пошла с малышкой пройтись по скверику. В воздухе уже отчетливо чувствовалась весна, и легко одетые радостные мамаши бодро катили колясочки, и на лицах мамочек и малышей были улыбки.
Лиля вспоминала содержание Настиного письма.
«Понимаешь, я решила стать полностью независимой, ни от кого. Да, у нас общий ребенок. Но тут такая жизнь… Знаешь, будет гораздо лучше, если у меня и квартира будет собственная, и доходы свои… По закону, мы семья тут, но я не хочу быть при ком-то».
Лилька кивнула головой, словно одобряя Настины мысли. Она сама была очень независимой, и все свои деньги зарабатывала сама. И немаленькие.
«А то знаешь, зависеть от его настроения, от его жизненного настроя… Нет, это у меня уже было. Лучше я буду на трех работах работать».
Лилька снова покачала головой, но на этот раз отрицательно. Ее девизом было: «Работай меньше, зарабатывай больше!»
Возле большой елки, где они с Кристинкой традиционно кормили белок, Лиля встретила знакомую с сыном Владиком, того же возраста.
- Лилечка, здравствуйте, что же вас не было долго?
- Я на масине каталася, - важно объяснила Кристинка. Владик сделал понимающие глаза.
- Лилечка, я с тобой хотела поболтать про домашнее творчество, вы ведь тоже в сад не ходите, - знакомая была женой «уже не очень нового русского», разбогатевшего в 90-е.
- Давай, поболтаем. Вот например, мы вчера с Кристинкой лепили из пластилина. Она сделала три браслетика, один для папы, другой для меня, третий для себя. А потом их продавала. У нее была лавка.
- Продавала? А кому? – удивилась мама Владика.
- Нам с папой. И ее браслетик тоже мы купили. По двести рублей.
- Вы купили? По двести рублей? Кристиночка, тебе дали шестьсот рублей? Настоящими денежками? Или игрушечными?
- Да, настоящими, она же заработала! – Лиля погладила дочь по голове.
- А что же ты будешь делать с денежками? – поинтересовалась мама Влада.
- Я буду копить! Потом куплю дом! – заявил малышка.
- Надо же, как интересно! – Мама Влада задумалась, - а мы-то все лепим-клеим и дарим… Наверно, мы что-то упускаем, жилку коммерческую… Вот и папа нам говорит: какой-то он у тебя уж очень щедрый, всем все так отдает.
Владик в это время отошел к клумбе с примулами и играл с какой-то девочкой своей новой дорогой машинкой. Пожарная машина, ярко блестевшая на солнце, играла сирену, сигналила и издавала шум, имитирующий звук воды, под напором бьющей из брандспойта. Девочка была в восторге. Лиля увидела, как Влад отдал машину девочке, и та побежала показывать ее своей сестренке. Кристинка спокойно кормила птичек возле елки.
- Ну вот, что я говорила! Отдал машинку! А она сто евро стоит, – почти расстроено сказала «не очень новая русская».
- Да, а еще мы играем в купцов. Кристинка покупает у меня в кухне яблочки и потом везет их на машине папе – в зал, - там у нее рынок, и там их продает. А разницу получает себе. Настоящими денежками.
- Растят спекулянтов с малолетства, - раздался сзади скрипучий голос. Лиля обернулась и увидела старушку с палочкой.
- Папе яблочки перепродает! Тьфу! Сталина на вас нет! – она плюнула и заковыляла прочь.
- Господи, я удивляюсь, какие некультурные бывают эти советские бабусечки, ну просто, что делать с ними! – Защебетала мама Влада.
- Да ладно, они уже не догоняют,чего там… мы ведь тоже в магазин в детстве играли, - миролюбиво улыбнулась Лиля.
- Да-да… - Владикина мама прищурилась, наблюдая, как машинка ее сына перекочевала в руки еще одного ребенка, - мы, пожалуй, сегодня тоже поиграем в купца.
В этот момент два мальчика дернули Владикину машину каждый на себя, блестящее колесо отлетело, они начали реветь, а Владик, как ни странно, спокойно стал прилаживать колесо на место. Его мама кинулась к машине и ребенку с причитаниями: «Вот папа устроит нам!» Лиля усмехнулась, взяла Кристинку за лапку и он пошли дальше.
«Маша меня осуждает… И Рома ее… А за что? Я не обязана упускать возможность разбогатеть! Тем более если никому от этого не хуже», - Лиля не злилась на племянницу, просто недоумевала. Она вообще крайне редко злилась. «Я жила в бедности, росла в бедности, но я не хочу так существовать, и Кристинке не хочу такой жизни! Я не виновата, что в этой стране живу, а не в Швейцарии! А Маша? Ну, максимум у них к сорока годам будет своя двушечка в Дегунино. В многоэта-а-ажке! И что, это жизнь?» И Лиля опять пожала плечами и покачала головой. Дойдя до часовни, установленной в парке, она увидела возле себя деда, нищего и оборванного. Он просил денег. Лиля порылась в кармане и достала три сотни.