- И где ее искать?
- Время детское еще, может, она в кино пошла, - проворчал Латышев, собираясь уйти на лоджию.
- Ты прекрасно знаешь, что ни в какое кино она не пошла, - устало и грустно сказал физрук. И плечи у него вдруг опустились.
- Ну а я-то причем? У меня все нормально! Понятно? - рыкнул Латышев, не снимая кроссовок протопал на лоджию и хлопнул дверью, пока мама тоже не начала к нему приставать.
Но там его ждала вторая половинка заляпанной бумажки в клеточку: «Я найду пропащего беса и заставлю его вернуть твою душу». Латышев заскрипел зубами: ну какая же она дура! Дура, дура, дура! Он скомкал листочек и сунул его в карман, проходя через комнату к выходу.
- Саня! Ты куда? - мама не успела подняться из-за стола, когда он открыл дверь в прихожую.
Он и сам не знал, куда направляется, а главное - зачем.
- Куда пошел-то? - крикнул ему вслед физрук.
- Пойду вашу дочку из кино встречу, - проворчал Латышев и добавил сквозь зубы: - Тоже мне Герда!
И виноватым он себя вовсе не чувствовал - сама напросилась! Нашла время, когда разговаривать… Нашла что говорить! А если из-за ее трепа Олег больше не захочет иметь с ним дела? Может, Олег уже передумал, но не смог сказать об этом при родителях? Дура, дура, дура! Найти ее и придушить!
Но злость на Наташку почему-то не избавляла от странной тревоги. И найти ее очень хотелось. Конечно, не ради спокойствия физрука, а… просто найти. Ну что она, в самом деле, по ночам шляется? Пропащего беса ищет… Мало гопников во Фрунзенском? Глупое, конечно, было оправдание - позавчера она из кино вернулась гораздо позже. Но лучшего Латышев найти не сумел.
А внутренний голос и вовсе повел себя непонятно, противно шипя: «Люди гибнут за металл». Латышев слышал эту фразу исключительно в отношении heavy-metal и не мог взять в толк, с чего она вдруг появилась в голове.
Только оказавшись на Партенитской улице и остановившись на повороте к Фрунзенскому шоссе, Латышев понял, куда пойдет и у кого спросит, где сейчас Наташка.
На небе высыпали звезды, умытые дневным дождем. Сегодня оплавленный асфальт не перебивал запахов южных цветов и зелени, и из «Крыма» доносились звуки «Синей песни» - в разгаре была советская дискотека с идеологически выверенным репертуаром. Всю дорогу до первого корпуса Латышев чувствовал тоску и страх, для которых не находил никакого повода.
Парень в сером костюме, казалось, ждал Латышева, потому что нисколько не удивился его приходу, а выключил телевизор и указал глазами на кресло.
- Где Наташка? - спросил Латышев без обиняков.
- Зачем тебе Наташка? - парень широко улыбнулся. - У тебя получше девушка есть. Да ты садись, садись, раз зашел.
- Она была здесь?
- Ну и была. И что теперь?
Рассказала она про сумку или нет? Если рассказала, Олег точно работать с Латышевым не станет.
В ванной шумела вода - парень в сером костюме был в номере не один. Хороший ему достался номер, трехкомнатный, с холодильником и телевизором. Полулюкс.
- Что ты ей наговорил? - Латышев все же сел в предложенное кресло.
- То же, что скажу тебе. Никакой души пропащий бес у тебя не забирал. Потому что ты не смог убить собаку. Убил бы собаку - был бы совсем другой разговор.
- Но… - Латышев смешался: он не ожидал такой откровенности. - Но ведь что-то он мне все-таки дал…
- Дал. За честно нарисованную на зеркале дверь пропащий бес исполнил одно твое нехитрое желание. Думаю, ты должен быть доволен - девочка тебе досталась что надо!
- Да я бы и без него… Да она бы и без пропащего беса…
- Кто же теперь может точно сказать? - глаза парня смеялись.
- Я думал, он дал мне… удачу… - Латышев вопросительно глянул на парня в костюме.
- Удачу? Ха-ха три раза! За такую удачу мало дохлой черной собаки, это стоит дороже… Минимум - убитая девственница.
Зловеще это прозвучало. Так зловеще, что Латышев почувствовал, как кровь отливает от лица и по телу волной бежит озноб. После этих слов он не сомневался, что этот парень знает о сумке, но вспомнил вовсе не об этом. А о том, как думал придушить Наташку. Ведь думал, думал!
- Издеваешься? - спросил он чуть дрогнувшим голосом.
- Разумеется, - парень стал вдруг серьезным. - Но легкие деньги всегда стоят дорого.
Легкие деньги… Знает, конечно о сумке уже знает…
В ванной перестала шуметь вода и послышалась возня.
- Что, за них надо обязательно продать душу? - спросил Латышев, неуверенно усмехаясь.
- Душу? Никто не заберет твою душу, пока ты сам ее не отдашь. А отдашь ты ее незаметно, без клятв и кровавых подписей. И будешь плясать вокруг пьедестала золотого тельца вместе со всеми, и возносить ему хвалу, и приносить ему жертвы, и думать, что он - оправдание всему: и лжи, и подлости, и убийству. - Парень помолчал, а потом продекламировал, вскинув руку: - «И людская кровь рекой по клинку течет булата!»