— Да. Позаботься об этом. — Я никому не говорю, прежде чем опустить телефон в карман, как раз когда Кинг подходит ко мне с напитком в руке.
— Неро, — его приветствие формально, мы продолжаем оставаться только друзьями, но не приятелями. — С днем рождения.
Он протягивает свою свободную руку, и я беру ее.
— Ценю это.
Мы автоматически переставляем ноги, так что стена оказывается по бокам от нас, и мы смотрим друг другу в спину.
— Как вечеринка? — Кинг не повышает громкость, и я знаю, что никто не может подслушать нас поверх музыки и гула голосов.
— Мне нужно, чтобы ты захватил для меня артефакт и положил его на хранение. Аккуратно.
Кинг взбалтывает янтарную жидкость в своем бокале, прежде чем сделать глоток.
— Тот, который я узнаю? — наконец спросил он.
— Да. — Мои пальцы чешутся, чтобы свернуться в кулак, но я держу их свободными. — Кокосовый мед.
Брови Кинга приподнимаются, самую малость, показывая, насколько он удивлен моей просьбой.
— Здесь? — уточняет он, и я киваю.
Даже если нас никто не слышит, я не рискну произносить ее имя вслух в этой комнате. Я знаю, что он поймет, к чему я клоню, поскольку единственный раз, когда мы вместе произносили слова "кокосовый орех" и "мед", был тем утром возле кафе "У Твина".
— Ты уверен? — спрашивает он.
И я знаю, что он не спрашивает, уверен ли я, что Пейтон здесь. Он спрашивает, уверен ли я, что хочу, чтобы он запер ее в камере хранения, пока я не смогу взять ее в руки.
— Абсолютно. — Затем я повторяю. — Нежно. — Потому что это не одно из наших обычных похищений и хранений. Единственная пытка, которую она почувствует, это жжение моей руки на ее голой заднице. И, возможно, мой член вернется в ее задницу.
Кинг низко присвистывает, но больше ничего не говорит.
Когда он начинает уходить, его взгляд скользит по моему плечу, затем возвращается ко мне. В знак предупреждения.
Поворачиваясь, чтобы посмотреть, кто приближается, я благодарю Бога, что заставил Пейтон уйти, когда я это сделал. Этот человек — именно та причина, по которой я не хочу видеть ее в своем мире.
Блондин с острыми глазами и преувеличенной развязностью останавливается передо мной.
— Михаил. — Я произношу его имя, но держу руки по бокам, когда он протягивает свои. — Что ты здесь делаешь?
Он ухмыляется, поворачивая ладонь вверх, прежде чем опустить руку.
— Разве я не могу прийти поздравить с днем рождения своего бизнесмена?
— Нет. — Мой тон безучастен, но мы оба знаем, что я не шучу.
Никки, которая подошла вместе с ним, возвращается ко мне. И хотя она делает именно то, за что я ей заплатил, я ненавижу ее за это.
Михаил поднимает плечо.
— Жаль, а я уже начал получать удовольствие. — Его взгляд прослеживает длину Никки.
Я не знаю, пытается ли он намекнуть на что-то, или заставить меня разозлиться, но мне плевать, если он переспит с ней. Если он только взглянет в сторону Пейтон, я оторву ему не только палец.
— Жаль это слышать. — Я поднимаю правую руку на уровень глаз и делаю жест двумя пальцами.
Михаил смотрит, усталость наконец-то появилась на его лице. Черты жутко похожи на черты человека, которого я убил пятнадцать лет назад.
Четверо моих людей материализуются вокруг нас, их темные костюмы сливаются с толпой.
— Вряд ли в этом есть необходимость. — Михаил пытается сохранить улыбку на лице, но я вижу его гнев. Черт, я чувствую его.
И мне это нравится.
— Убирайся на хрен с моей вечеринки.
ГЛАВА 50
Пейтон
В пятый раз за столько секунд я провожу кончиками пальцев под глазами.
Не поднимая головы, я пробираюсь сквозь толпу. Я просто хочу уйти.
Я хочу пойти домой и притвориться, что ничего этого не было. Притвориться, что я никогда не встречала Неро.
Тела начинают редеть, и я наконец поднимаю голову, ожидая увидеть широкий вход в помещение для мероприятий. Но вместо этого я вижу стену.
Что..
В замешательстве я кручусь на месте.
Вы, должно быть, шутите.
Самолет, свисающий со сводчатого потолка, находится не в той стороне комнаты. Я пошла не в ту часть комнаты. Гигантский арочный вход, через который я вошла, находится на совершенно противоположной стороне огромной комнаты.