Вскоре чуть ли не половина императорского дворца переместилась в дом Силия. Для своего возлюбленного Мессалина ничего не жалела. Деньги, рабы, вольноотпущенники, одежды и разная утварь из дворца перекочевали в качестве подарков к нему. Кроме того, Мессалина добилась для Силия консульской должности на ближайший срок.
А что же сам Силий? «Силий, — пишет Тацит, — хорошо понимал, насколько преступна и чревата опасностями подобная связь, но отвергнуть Мессалину было бы верною гибелью, а продолжение связи оставляло некоторые надежды, что она останется тайной. Привлекаемый вместе с тем открывшимися перед ним большими возможностями, он находил утешение в том, что не думал о будущем и черпал наслаждение в настоящем».
И все же любовь к Силию не удержала Мессалину от злодеяния. В ответ на просьбу императрицы развестись с женой Силий потребовал от нее освободиться от человека, который в течение долгого времени был не только ее постоянным любовником, но и заступником, — вольноотпущенника Полибия, секретаря Клавдия, помогавшего императору в его ученых занятиях, И Мессалина, несмотря на то, что была обязана Полибию значительной долей своего благополучия, хладнокровно добилась от императора осуждения и казни своего самого преданного единомышленника.
Это была непростительная ошибка Мессалины. Другие три вольноотпущенника: Нарцисс, Паллант и Каллист, заведовавшие при императорском дворце корреспонденцией, финансами и судебными прошениями, перестали доверять императрице, хотя прежде видели в ней друга и союзника. Но Мессалина на их враждебность внимания не обращала и, словно в ослеплении, устремилась прямо навстречу своей гибели. Опьяненная могуществом и убежденная в том, что Клавдий полностью у нее в руках, Мессалина отважилась на неслыханный шаг: при живом муже — императоре официально и с соблюдением всех формальностей вступила в брак с Силием. Трудно найти удовлетворительное объяснение этому безумному поступку. Что это? Экстравагантность? Женский каприз? Затмение рассудка?
Послушаем, что говорит об этом Тацит: «Мессалине уже наскучила легкость, с какою она совершала прелюбодеяния, и она искала новых, неизведанных еще наслаждений… Мысль о браке привлекла ее своей непомерной наглостью, в которой находят для себя последнее наслаждение растратившие всё остальное».
В своей дерзости Мессалина преступила все мыслимые пределы и добилась совсем уже невероятного, хитростью заставив Клавдия в качестве свидетеля подписать ее брачный договор с Силием. Поставив свою подпись, император отбыл по делам в Остию. Не успел муж выехать из стен города, как Мессалина, облачившись в свадебное покрывало, в присутствии многочисленных гостей принесла жертвы перед алтарями богов и совершила необходимые при бракосочетании обряды. И уже вечером в объятиях молодого супруга возлежала среди пирующих.
Все это происходило осенью 48 года.
А в это время Каллист, Нарцисс и Паллант, не на шутку встревоженные случившимся, обсуждали в императорских покоях, что им следует предпринять в этой ситуации. Что станет с ними, если место Клавдия займут Силий и Мессалина? Для блага императора и своего собственного они решили немедленно вмешаться. Однако потребовалось немало хитрости, дерзости и коварства, чтобы их план по предотвращению государственного переворота удался.
Они сумели убедить императора в опасности сложившегося положения и получить от него разрешение подвергнуть виновных наказанию. Клавдий был так напуган, что, не переставая, спрашивал: «Силий — новый император? Или еще я?» Ему отвечали, что пока еще — он, но надо поторопиться расправиться со всеми, кто покусился на его власть.
В течение нескольких дней были преданы казни все любовники Мессалины — в первую очередь Силий, затем различные сенаторы и всадники, префект пожарной стражи, начальник императорской школы гладиаторов, актер Мнестер, личный врач Мессалины и многие другие. Избежали смерти лишь двое. Один из них, явный гомосексуалист, мог быть скорее соперником императрицы, нежели ее любовником.
Все это время Мессалина скрывалась в садах Лукулла. Нарцисс понимал, что, если императрице удастся спастись, ее обвинителям не миновать гибели. Как—то после обильной трапезы Клавдий, разгоряченный вином и пребывая в благодушном настроении, сказал: