Император, который старательно избегал ненужной жестокости и бессмысленного кровопролития, не мог вызвать уважения соплеменников, ценивших превыше всего воинскую доблесть, бесстрашие и презрение к смерти. Ведь самые славные страницы римской истории были связаны с победоносными войнами, которые римляне беспрерывно вели с соседями, расширяя пределы отечества. Жители Рима, немало времени проводившие на Форуме, привыкли к тому, что ворота находившегося там храма древнейшего италийского божества Януса всегда открыты в знак объявления очередной войны. И тем не менее «расширять и увеличивать державу у Нерона не было никакой охоты», свидетельствует Светоний.
Связанные с традициями и кастовыми привилегиями римские сенаторы и всадники могли простить императору его отвращение к кровавым зрелищам и даже смириться с его нежеланием воевать, но позволить ему проводить мероприятия, затрагивающие их финансовые и сословные интересы, решительно не могли. Стоило Нерону лишь попытаться изменить налоговую систему, тотчас между ним и сенатом возникли напряженные отношения. Вот что пишет об этом Тацит. «Обеспокоенный настойчивыми жалобами народа, обвинявшего откупщиков в разнузданном произволе, Нерон задумался, не отдать ли ему приказ об уничтожении всех взимаемых пошлин, предоставив этим роду человеческому прекраснейший дар. Сенаторы превознесли похвалами великодушие принцепса, однако охладили его порыв, убедив его в том, что сокращение обеспечивающих могущество государства доходов неизбежно приведет к распаду империи: ведь за упразднением пошлин последует требование и об отмене налогов».
Попытка Нерона обуздать алчность откупщиков и положить конец их злоупотреблениям, упразднив все виды косвенных налогов (пошлин), поддержки в сенате не нашла, и принцепс вынужден был отступить. Предложенная им реформа имела действительно революционный характер, потому что служила интересам широких народных масс и сокрушала откупную систему, существовавшую со времен Римской республики. В случае ее осуществления убытки терпели не только откупщики налогов, но и тесно связанное с ними правящее сословие, ведь откупщики назначались консулами и утверждались сенатом, что для сенаторов было очень прибыльным делом: в их карманах оседало немало денег, получаемых в виде взяток от соискателей на должность откупщика, которые потом с лихвой возмещали свои затраты за счет налогоплательщиков. Поэтому сенаторы готовы были сносить любые эксцессы Нерона, его пьянство, распутство, пренебрежение государственными делами, лишь бы лично им они не наносили материального ущерба.
Все, чего Нерон смог добиться, это обнародовать негласные ранее правила, регламентирующие деятельность откупщиков. Нормы, которыми они должны были руководствоваться при взимании того или иного государственного налога, до этого времени державшиеся в тайне, стали отныне общественным достоянием. Запрещалось, например, взыскивать в судебном порядке налог, если требование об его уплате не было предъявлено в течение года. Жалобы на сборщиков налогов должны были разбираться вне очереди. От налогов освобождались воины и корабли, доставляющие в Италию хлеб из заморских провинций. Отменялся незаконно установленный откупщиками поборов сбор в размере двух — двух с половиной процентов от суммы, на которую совершалась сделка.
Конечно, это было далеко не то, что Нерон первоначально планировал осуществить в сфере налогового обложения. То, чего он достиг, выглядело скорее уступкой сената, чем личной победой императора. В сражении с сенаторами Нерон убедился, что он вовсе не всемогущ и должен считаться со своими высокопоставленными подданными даже в тех случаях, когда их правота сомнительна. Разочаровавшись в мудрости и послушании сенаторов, Нерон перестал доверять им.
Глава восьмая. «Пусть убивает, лишь бы властвовал»
Древние историки передают, что, как только Нерон появился на свет, Агриппина обратилась к астрологам с вопросом о его грядущей судьбе и, когда те ответили, что младенец станет царем, но убьет свою мать, воскликнула: «Пусть убивает, лишь бы властвовал!»