Сагунтские послы были уж там, и Рим не замедлит прислать свои легионы, которые разгромят осаждающих. Некоторые в своем оптимистическом восторге, преклоняясь пред чудесами, верили, что по одному чуду богов великое дело свершится через несколько часов и что как только займется день и армия Ганнибала растянется перед Сагунтом, одновременно появятся на лазуревом рубеже залива Сукроненсэ бесчисленные паруса: флот, везущий непобедимых солдат Рима.
Почти весь город был на стенах. Собралась такая многочисленная толпа, что многие цеплялись за зубцы стен, чтобы не свалиться вниз.
За стенами царил полнейший мрак. Тишину нарушали как бы испуганные лягушки, наполняющие лужи рек я, и собаки, которые бродили по окрестности, беспрерывно лая. Чувствовалось присутствие невидимых существ, которые шевелились во мраке, окружающем юрод.
Тьма увеличивала — мучительную неизвестность, которая томила людей, стоящих на стенах. Вскоре во мраке сверкнула точка света; вслед за ней другая и еще, еще в различных местах, на некотором расстоянии от города. Это были факелы, которые указывали путь едущим. На их красноватых пятнах света виднелись движущиеся силуэты людей и лошадей. Вдали на вершинах некоторых гор горели костры, служащие без сомненья сигналами отставшим войскам.
Эти огни положили конец спокойствию более нетерпеливых. Некоторые юноши не могли оставаться в бездействии со своим луком и, натянув его, стали пускать стрелы. Вскоре им ответили из темноты. Над головой толпы пронесся свист и с ближайших к стене домов слетело с большим шумом несколько черепиц. Это были ядра, пускаемые осаждающими из мрачной глубины.
Так прошла ночь. Когда запели петухи, предвещая рассвет, большая часть многолюдной толпы спала, устав от напряженного исследования мрака, в котором глухо гудел невидимый враг.
С наступлением дня сагунтцы увидели все войско Ганнибала, стоящее лицом к стенам со стороны реки. Актеон, исследовав расположение полков, уже не мог более улыбаться.
— Он хорошо знает местоположение, — говорил грек про себя. — Он пользовался своим посещением города и в темноте сумел занять единственное место, с которого можно напасть на Сагунт.
Вся сторона горы была свободна от неприятеля. Его войско расположилось между рекою и местностью, находящейся ниже города, занятой фруктовыми садами, загородными домами, красивым предместьем, которым так гордились богачи Сагунта.
Солдаты входили в роскошные виллы и выходили оттуда, приготовляя себе утреннюю пищу; они ломали дорогую мебель, чтобы разложить огонь, наряжались в ткани, которые попадались им под руки, и рубили молодые деревья, чтобы строить себе более удобные палатки. По другую сторону реки на громадном поле расположились группы всадников, заняв покинутые при приближении врага селения, виллы, бесчисленные постройки, которые виднелись среди зелени безграничной плодородной долины.
Что прежде всего привлекло внимание сагунтцев, будя в них детское любопытство, это слоны. Они стояли в ряд по ту сторону реки, громадные, пепельно-серые, точно опухоли, выступившие из недр земли в течение ночи, с ушами, висящими, точно веера, и выкрашенными в зеленую краску, и с шевелящимися хоботами, которые казались гигантскими пиявками, стремящимися всосать в себя лазурь неба. Их вожатые с помощью солдат снимали с их спин четырехугольные башни и скатывали попоны, которыми покрывали их бока во время сражения Их оставляли свободными, точно плодородная долина являлась для них конюшней. Вожатые были уверены, что здесь будет место долгой стоянки и что еще не скоро понадобится помощь ужасных животных, столь ценимых в боях.
Подле слонов на берегу реки помещались военные орудия: стрелометы, тараны, передвижные башни, сложные сооружения из дерева и бронзы.
Почва, точно страдая сыпью, покрылась пузырями различных цветов: палатками, сделанными из ткани, соломы или кожи, коническими, четырехугольными, в большинстве круглыми, как муравейники. Вокруг палаток волновались многочисленные войска.
Сагунтцы с высоты своих стен наблюдали за армией неприятеля, которая, казалось, наполнила всю равнину и к которой беспрерывно присоединялись новые толпы, пешие и конные, прибывающие со всех дорог, как бы скатывающиеся с вершин ближайших гор. Это было скопление разнообразных рас, различных народов; странная смесь одежд, племен и типов, и те сагунтцы, которые, благодаря своим путешествиям, знали все эти народности, знакомили с ними своих удивленных сограждан.