Он громко вздыхает, но потом хмурит брови и подозрительно вглядывается в меня.
— А ты кто такой, тогда?! Здесь не так много Возвышенных чтобы я не слышал о тебе… а стало еще меньше, ведь Керо прикончил Сакаи.
— Я пришёл издалека, — как можно спокойнее говорю я. — Кхарон… слышал что-нибудь об этом городе?
— О! — он с уважением качает головой. — Как Каллос?
— Ты и о Каллосе знаешь?! — удивляюсь я.
— Конечно, — он обиженно фыркает. — А ты думаешь здесь глушь? Мы, Проклятые совсем скоро будем править Альянсом… как только Наито вырастит своего демона!
Произносит он всё это с вызовом, вот только мне совсем ничего не понятно.
— Говорят, Каллос уже вырезал всех в клане Падающей Ночи и Высокого ручья… так им и надо, тварям, склонившим голову перед Императором.
Да, Императора он очень сильно не любит… и меня тоже.
— Он, Каллос, может придти и сюда, — осторожно напоминаю я.
— Ну, уж нет! — Юто сжимает ладонь в кулак и наносит быстрый, почти неуловимый глазом удар. — Сюда он не сунется… как и Император. Все начинают дрожать как только речь заходит о клане Проклятых… уверен, и ты дрожишь… когда я отворачиваюсь.
— Ну, примерно так, — улыбаюсь я. — Но давай всё же вернёмся к совету, который ты собирался дать мне.
— Да что тут советовать… тебе любой здесь скажет — если хочешь победить опасного врага… или захватить весь мир… приручи исчадие Тьмы!
Очень интересно… и с каждой минутой становится интереснее и интереснее. Неужели, я не зря сюда летел?
— И как это сделать? — спрашиваю я.
Юто молчит.
Он молчит долго.
Очень долго.
Иногда он вздыхает и качает головой, словно удивляясь мне.
А потом он произносит. Вот это произносит:
— Ты, кажется, плохо расслышал меня, друг. Я же сказал: Здесь! Все! Против! Всех! Ну, зачем мне делать тебя сильнее?! Ну!
* * *
После очень долгих и утомительных переговоров мы наконец-то заключаем сделку.
Юто рассказывает мне всё о том, как устроен клан Проклятых, про исчадий тьмы, про Арену, а еще он поит и кормит меня, сколько бы времени я здесь в клане не провёл, а я… я отдаю ему всё золото, что у меня есть с собой — а там не меньше тысячи лунным золотом в кошелке…
И широкий перстень с огромным чёрным камнем, который пронырливый пацан приглядел на моём безымянном пальце… и только за этот перстень, барыги в Новом Токио вполне могут отсыпать еще тысячу.
Юто выглядит очень довольным, трогая кошель на своём поясе и раз в несколько секунд показывая себе кольцо… которое уже болтается на его большом пальце.
— Ты потеряешь его, — предупреждаю я. Кольцо явно не под его размер.
— Не каркай, — отмахивается он. — Оно уже не твоё… лучше ложитесь спать, потому что ночью мы идём на Арену!
* * *
Как бы не хотелось нам поскорее узнать подробности, идея про сон — отличная идея. И если Аой, пусть и совсем немного, вздремнула, то у меня ночь оказалась бессонной.
Пока Аой скромно обедает — крохотным кусочком мяса, тонким ломтиком хлеба и неполной чашкой вина, я уже укладываюсь… и коснувшись щекой подушки, сразу уже засыпаю.
Засыпаю и вижу Аой. На той же скале, что и прошлый раз, но… это какой-то другой день, потому что идёт дождь. Очень теплый дождь… и капли его стекают по лицу Аой, лишь на мгновение задерживаясь на её губах.
— Или вместе или я одна! — она хватает меня за руку.
— Там скалы! — кажется, я не собираюсь следовать за ней.
— Керо, ты не можешь быть таким трусишкой, — она выпускает мою руку из своей и начинает стягивать своё лёгкое платье через голову, через мгновение оставшись в одних трусиках… белоснежных прозрачных трусиках, через которые видно всё… вообще всё.
— Нет, — качает головой она, заметив мой взгляд, направленный на то, что у неё там прячется между стройных ножек. — Сначала прыгаем.
— Ты с ума сошла! — я ложусь прямо на камни — так еще удобнее наблюдать за тоненькой щелкой и пухлыми губками скрывающими её.
— Ну, Керо, перестань. Мы сейчас прыгнем… прыгать под дождём… что может быть прекраснее. А потом… потом я сделаю всё, что ты захочешь. — Аой опускается надо мной… её губы совсем близко, а чуть дальше, но манит как магнит, её крохотный сосок. И я дотягиваюсь до него губами… дотрагиваюсь и он оживает и становится больше.
— Нет, — мычу я не выпуская его из своих губ.
— Вообще всё, что захочешь! — она забирает свою грудь из моего рта и прижимается к нему своим губами. — Тебе понравится.