— Узнал от адвоката, что ты общаешься с Глебом, — вдруг заявляет муж, — О чем вы разговариваете?
Ну, например, о том, что твоя клиника и дом принадлежат ему.
— О тебе, — отвечаю без длительной паузы, чтобы не вызывать у Игоря никакие подозрения, — Мы общались пару раз и обсуждали твой арест.
— И все? — прищуривается мужчина.
Ранее Игорь с легкостью распознавал, когда я вру. Мимика, бегающий взгляд выдавали меня «с потрохами». Сейчас же я смотрю прямо ему в глаза, не сжимаюсь и одерживаю победу. Внутренний сканер мужа не замечает подвоха.
Почему не говорю о Глебе? Обязательно расскажу, но позже.
— И все.
— А ты изменилась, — подмечает Игорь.
— Стала хуже?
— Нет… Скорее злее и сильнее. Чувствуется мое отсутствие в твоей жизни.
— А когда ты присутствуешь в моей жизни, я слабая?
— Не слабая, но мягкая и женственная, — на лице Игоря появляется улыбка, — Такая, в которую я когда-то влюбился.
В обычной ситуации я бы расчувствовалась, но вместо этого еще сильнее напрягаюсь.
— Думаю, как раньше уже не будет.
— Не переживай. Я выйду отсюда, и все вернется на свои места. Поставим большую елку во дворе, как Яна хотела, фонарики повесим, отметим Новый год в нашем доме…
— Он не наш, — с дуру вырывается у меня.
— Что ты имеешь в виду?
Ну все, отмотать уже не получится.
— Дом, в котором мы живем, принадлежит Глебу.
— Чушь! Кто тебе сказал? — повышает голос Игорь.
— Я видела документы, — стараюсь сохранять спокойствие, — И дом, и клиника записаны на Глеба.
— И много ты понимаешь в таких документах? — обидно спрашивает муж, но это лишь сильнее раззадоривает меня.
— А там не нужно много понимать, чтобы разглядеть, кому принадлежит практически вся наша жизнь. Если завтра Глеб захочет, мы с Яной останемся на улице, а ты лишишься клиники.
— Он так не сделает. У нас уговор.
— Этот уговор не предусматривал, что ты окажешься в тюрьме.
Игорь меняется в лице моментально, и даже при слабом освещении этой комнатки я разглядываю красные пятна у него на шее.
— Повтори.
— Игорь, извини…
— Нет, ты повтори, что сейчас сказала, — не унимается мужчина, — Повтори, Нина!
Игорь переходит на крик, но сотрудник ФСИН, который все это время был с нами в одном помещении, быстро приводит его в чувства.
— Тон убавь, — перекрикивает парень в форме, и муж замолкает.
— Извини, про тюрьму было лишнее, — договариваю прерванное предложение.
— Ты даже не представляешь, через что я здесь прохожу, — шипит Игорь, — Ты на свободе, можешь ходить куда хочешь и делать что хочешь, гулять, плавать в своем бассейне и трещать с этой Викой в кофейне. А я тут гнию. Поэтому говорю один раз, Нина: жди меня дома, никуда не лезь и не выставляй адвокату ультиматумы. Когда я захочу с тобой встретиться в следующий раз, передам через Семена Павловича. Поняла?
— Поняла! — зло выплевываю ему.
Превращаться в испуганную овечку в мои планы точно не входит, поэтому встаю первая, не дожидаясь окончания свидания, и скорее выхожу из комнатки в коридор. Удивительно, но фсиновец никак не реагирует на нарушение главного правила во время свидания с заключенным. Он лишь закрывает за мной дверь и что-то начинает говорить Игорю.
Знаете, в медицине есть такой термин «необратимые изменения». Это когда в организме человека происходят настолько разрушительные процессы, что вылечить уже ничего нельзя. Остается только поддерживающая терапия.
Кажется, необратимые изменения происходят и с нами. Но поможет ли в данном случае терапия?
Глава 15
Юля Рудина
Прошло три дня после свидания с Игорем. Целых три дня, за которые я пережила настоящую бурю. Сломались иллюзии, сломалась вера в нерушимую любовь между нами, сломалась и я.
Той нежной, женственной, как сказал Игорь, Нины точно больше нет. Но кто пришел на ее место?
Другая сильная Нина? И в чем тогда моя сила сейчас?
Мужу я больше не верю, а его освобождение жду со страхом. И от этого очень горько. Вот так постепенно самый близкий и любимый человек становится врагом.
Но чтобы не копаться в нас дальше, нахожу более важное занятие — наконец открываю письмо от адвоката и проваливаюсь в сотни файлов заключений, протоколов, фотографий и видео. Приходится многое распечатать на домашнем принтере, чтобы не запутаться в информации.
Впервые пересиливаю себя и смотрю на тело мертвеца. Даже после смерти Юля Рудина осталась такой же красивой и утонченной.
Так странно, но фотографии трупа женщины заставляют меня возвращаться к ее живому образу вновь и вновь, прокручивая в голове все моменты, когда мы пересекались ранее. Игорь на нее никогда особо не смотрел, но вдруг это была тщательная конспирация. Она ведь пробегала каждое утро именно через наш дом и именно в то время, когда мой муж выезжал на работу.
Это могло быть просто совпадение, но я почему-то зацепилась за эту деталь. И мои сомнения подпитывал сам Игорь.
В первоначальных показаниях он полностью отрицал свою вину и указывал, что не знаком с убитой, в других — слишком красочно и подробно описывал роман с Юлей.
Я помню про план адвоката, но такое детальное повествование не может не наводить на мысль, что они все-таки спали. Невозможно притворяться, но при это так уверенно перечислять даты, места встречи и даже подарки. Поразительно, что Игорь упоминает в этом протоколе интерьер спальни Юли и вид из окна. Либо обо всем этом ему как-то сообщил адвокат заранее, либо мой муж там бывал.
Черт-черт-черт!
— И что же тебе не хватало в нашем браке, Игорь⁈ — зло кричу в пустоту. Хорошо, что Яна у бабушки и не видит, как ее мать сходит с ума.
Да, мы вместе уже много лет. Да, быт иногда вносит коррективы в романтику, и чувства из всепоглощающей страсти трансформировались в глубокое уважение, но с сексом всегда было все в порядке. Я не растолстела после родов, следила за возрастными изменения, хотя в тридцать лет переживать об этом рано, я, черт возьми, тратила каждое утро и наряжалась. Я отдала свою молодость и карьеру на семью, о чем ни секунды не жалела до этого момента.
Оказалось все зря?
Горько усмехнувшись, я поплелась из пустой гостиной, где устроила хаос на полу, до кухни. Бутылочка красного полусухого, которую нам подарили на прошлую годовщину свадьбы, была сейчас как нельзя кстати. Я ловко расправилась с пробкой, налила себе полный бокал до краев и осушила его за считанные секунды, как будто воду пила.
Вино не принесло должного облегчения, по крайней мере, душевного, но физически я почувствовала, как по телу разлилось приятное тепло.
Можно дальше сомневаться, можно дальше оправдывать мужа, но фактов становится катастрофически много. И поставить точку в вопросе измены достаточно просто — надо пробраться в дом Юли и сверить все с показаниями Игоря. Мужчины сколько угодно могут прятать свои интрижки, но женщина всегда будет хранить что-то под рукой в память о любимом. Его рубашку, пропажу которой я могла не заметить, часы, совместные фото или подарки.
Я уже перечисляла в голове комнаты и места в доме женщины, которые надо обязательно проверить. То ли это вино, то ли собственная решимость, но хотелось пойти прямо сейчас и все выяснить. Тем более участок Юли никем не охраняется, полиция давно там все обследовала и оставила одну хлипкую ленточку с бумажкой, запрещающей проход в дом.
Это не преграда для меня. Пугало больше, что сейчас вечер, и это не лучшее время для проникновения в чужой дом, где нет света, и одной в темноте можно наткнуться на большие неприятности. Например, на брата Юли Рудиной, который вполне может обитать в доме сестры.
Оставив эти мысли на завтра, возвращаюсь в гостиную и усаживаюсь по-турецки перед разбросанными бумагами. Нужно перебрать их все, чтобы завтра повторно созвониться с адвокатом и задать все интересующие вопросы.