— Не согласилась бы, да, — киваю головой и рефлекторно выставляю руки вперед, готовясь к худшему.
— Ты вообще у меня консервативная в постели. Местами, конечно, скучная, но я это исправлю.
И дальше он поваливает меня на кровать, прижимая своим телом сверху.
— Игорь, нет…
Кручу головой, уворачиваясь от его губ, и пытаюсь руками оттолкнуть от себя эту тушу.
— Я так соскучился по тебе, по твоему запаху… Мммм… Моя снежная королева. Я знаю, как растопить твое сердце и влюбить в себя вновь.
— Не надо, — чувствую, как из глаз начинают течь слезы.
— Расслабься, — шепчет мне на ухо и проводит кончиком языка от мочки до подбородка.
— Отпусти!
— Не хочу…
— Там Яна…
Мне некого звать на помощь. Начну орать — проснется дочка и увидит то, что ей просто нельзя видеть.
— Она спит…
— Она услышит…
— А ты не кричи.
Одной рукой Игорь держит мои руки над головой, а второй срывает пуговки на трикотажной кофточке. Прохладный воздух касается груди, и под плотоядным взглядом мужчины я чувствую новую волну отвращения.
— Что ты творишь? Хватит!
— Что ты со мной делаешь?
Если раньше я думала, что он просто не в себе, иначе как объяснить такое поведение, то теперь понимаю, что Игорь вполне осознает, что делает. Глаза блестят от возбуждения даже в темноте, действия быстрые и точные.
Он делал это и раньше. Вот так брал женщин, не переживая об их желании. Регине, Юле и еще кому-то, может, это нравилось, но я не собиралась сдаваться. Дергалась, пиналась, елозила по кровати.
Я не дам себя изнасиловать, не дам…
— Папа? — раздается сонный детский голосок, и мы оба замираем.
Глава 30
Это конец?
НИНА
Секундное замешательство Игоря дает мне фору. Сталкиваю мужчину с себя и подбегаю к застывшей Яне.
— Пошли, — шепчу дочери и увожу в детскую, постоянно оборачиваясь на спальню.
Быть матерью — значит глушить в себе слезы и сдерживать дрожь во всем теле. Быть матерью — сохранять спокойствие в каждом своем движении и взгляде, когда хочется орать во все горло и плакать от боли.
— Мамочка, я за тебя боюсь, — также тихо шепчет Яна, намертво схватившись за мою руку.
Сдерживаю очередной поток слез и даже выдавливаю из себя подобие улыбки.
— Собирай свой рюкзак и жди меня здесь.
— Я с тобой, — умоляюще смотрит на меня дочь.
— Жди здесь, — с напором повторяю.
Насильно отрываю ее от себя и бегу в гардеробную за своими вещами. Хватаю сумку с документами и теплую куртку, оставляя заранее собранные чемоданы одиноко стоять все в том же углу комнаты. Нет времени спускать их со второго этажа.
Быстрым шагом возвращаюсь в детскую.
В коридорах зловеще тихо, будто Игорь где-то затаился и готовится к следующему броску. Или он прячется, чувствуя вину. В последнем я, конечно, сомневаюсь, поэтому скорее забираю Яну и вместе с ней спускаюсь вниз.
Так тихо и мрачно на первом этаже. Когда-то я обожала этот дом, а сейчас понимаю, что эти секунды, пока мы обуваемся, — последние здесь. Я больше не вернусь в эту жизнь ни за что.
— А куда мы поедем? — спрашивает Яна, пока мы ждем такси на улице.
Из-за сильного ветра она жмется ко мне и тихонько трясется. То ли от холода, то ли от страха. Или из-за всего вместе.
Я же напряженно смотрю на ворота нашего участка в ожидании, когда оттуда выйдет муж. Не верю, что он так просто нас отпускает.
— В отель, — отвечаю ребенку и поправляю ей шарф, чтобы не дуло.
Пришлось экстренно снять номер в первом попавшемся месте, но уже завтра я постараюсь найти для нас квартиру. На пару дней, пока не завершим все дела здесь, а потом уедем к родителям на море. На месяц, полгода или навсегда.
Осталось предупредить Глеба.
Пока ждем машину, которая еле тащится к нам из города, вновь и вновь набираю номер мужчины.
Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
Глеб, ну, где ты, когда так нужен?
Прекращаю попытки дозвониться и в приложении такси ставлю еще одну точку. Проедем через дом мужчины.
С одной стороны, не хочу навязываться и опять перекладывать проблемы на других, когда должна научиться решать их сама. Один раз я уже выбрала такой путь и доверилась мужчине целиком и полностью. И что из этого вышло?
Ничего хорошего, раз стою ночью вместе с ребенком посреди улицы и вздрагиваю от каждого резкого звука.
Но с другой, я так отчаянно нуждаюсь в Глебе. В его голосе и объятиях…
Понимаю, что увижу его и расплачусь, вывалю все про Игоря и его попытку взять меня силой. Понимаю, какая реакция будет у Глеба и что это обязательно приведет к открытой войне между братьями.
Я все понимаю, но ничего не могу с собой сделать.
А когда такси, наконец, приезжает, позволяю себе немного выдохнуть, сажусь вместе с Яной назад и начинаю считать секунды до встречи со своим мерзавцем.
Моя первая реакция у дома Глеба — удивление.
— Подождите меня, пожалуйста, пять минут, — прошу водителя и под его одобрительный кивок выхожу, оставляя Яну в теплом салоне.
На первом этаже горит свет, а еще автоматические ворота почему-то не закрыты. В такой час?
Пробираюсь на участок, словно воришка, и сразу замечаю красную глянцевую машину. Можно не гадать, кому она принадлежит.
Узнаю вкус этой женщины.
Надо вернуться в машину такси и уехать в отель, не лезть в очередные интриги и спокойно исчезнуть из жизни семьи Литвиных. Подать на развод дистанционно, активно лечить нервы соленым воздухом и солнцем.
Но я совершаю новую глупость.
Незаметно подхожу к панорамному окну, где находится гостиная, и прячусь за широким стволом сосны. Здесь, в тени леса, меня можно увидеть, только если приглядеться.
Мне же открывается прекрасная картина того, что происходить в доме.
Глеб не спит и не отвечает на мои звонки, потому что занят делами поинтереснее. Конечно, когда перед тобой стоит обнаженная красивая женщина в одних ультратонких трусиках, не хочется ввязываться в беды непутевой бабы с ребенком.
Особенно, когда Регина так плавно двигается перед мужчиной, исполняя какой-то причудливый танец. А он внимательно следит за каждым ее движением. Не отрывается.
Отсюда сложно разглядеть выражение лица Глеба, но я уже увидела достаточно.
Странно, но внутри нет обиды и боли, хотя меня вновь обманули. Глеб ведь ничего не обещал и, видимо, все это время продолжал притворяться. Мстил брату или просто развлекался от скуки.
И я ему ничего не обещала, не признавалась в любви. Да, поверила, что смогу найти в нем защиту, но это уже мои проблемы. Не нужно быть такой дурой.
Прекращаю подглядывать, разворачиваюсь и через лес возвращаюсь к воротам. Просто уехать и обо всем забыть, уехать и забыть…
Повторяю про себя, как мантру, подхожу к такси, тянусь к ручке, чтобы открыть дверь, и передумываю. Вижу через стекло Яну и под ее удивленным взглядом возвращаюсь назад.
Хорошенькая машина у Регины, новая, только что из салона. Интересно, это подарок Игоря или Глеба?
Окидываю взглядом участок и цепляюсь за декоративный камень, который украшает большую клумбу перед домом. Чудо, что его не замело снегом.
Кое-как поднимаю его, встаю перед машиной, замахиваюсь и обрушиваю весь свой гнев на эту женщину. Прямо на лобовое стекло. Оно с грохотом трескается, и мелкие осколки разлетаются по сторонам.
Это круче любого секса.
Сигнализация тут же реагирует и начинает вопить на весь поселок, а я под действием адреналина, забурлившего в крови, за секунду добегаю до такси и сажусь внутрь.
— Поехали! — прошу водителя и радуюсь, что ему не нужно объяснять дважды.
ГЛЕБ
Нина: Мерзавец! Спасибо, что ворвался в мою жизнь и устроил хаос.