Выбрать главу

— Он тогда сильно напился, - начала я, - все из-за женщины. Илья три года работал над крупным проектом. Ему очень сложно было, ведь он не из золотой молодежи был. А простым парнем из средней полосы, просто умный очень, он выиграл эту должность в сложнейшем конкурсе. К своим двадцати восьми дослужился до начальника крупного отдела и его всего один шаг отделял от должности заместителя генерального. Но обкрутила его шустрая девица и все наработки присвоила ловко себе. Он думал, что влюблен в нее и доверял. В тот день он чуть не лишился всего. Чудом главный оставил на прежнем месте, сам когда-то попался в коварные сети. Вот и понял как мужик мужика.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Илья вообще не пьет, а тут с катушек сорвался. Сам не помнит, как за руль сел. Он не виноват. Так сложились обстоятельства. Тогда он впервые в жизни ударил женщину. Его бывшая потом еще в суд пыталась за избиение подать. Ему очень плохо было.

— Угу, - перебила мой монолог красноволосая, - и вообще он мягкий и пушистый и молочко лакает из блюдечка.

— Я полюбила.

— Ясно.

Девушка, так и не повернувшись ко мне, вытащила из своей сумки продолговатый футляр и рукой в перчатке достала нож. Она подошла к медленно клубящейся массе и вонзила нож в самый низ. Под лезвием начал просачиваться мягкий свет, словно от далеких звезд. Она медленно вела лезвие ножа вверх, и света становилось все больше. Вскоре все снова стало напоминать занавес, и она просунула одну руку между складками.

— Так как же обряд? – спросила ей в след.

Я внимательно наблюдала за ее исчезновением, что за фокус с ширмой? Я много раз была на подобных представлениях. Этот был выполнен виртуозно, так натурально. Девушка остановилась и удивленно посмотрела на меня.

— А все уже случилось. Спасибо человеческая женщина, ты не зря проживешь оставшееся тебе время. И если миссия будет исполнена в срок, то возможно тебе даруют еще время.

— Вот спасибо, обрадовали, - иронично заметила я, - и какой же срок? Может, огласите все меню?

Глаза девушки на миг поднялись вверх, она задумалась, потом нахмурилась. Видно и у нее с чувством юмора не все так просто.

— Не знаю причем здесь список блюд, но сроку тебе дано ровно год. Потом ты умрешь.

Я от неожиданности рот открыла. Такие шутки попахивают уже черным юмором. Нет. Илья на такое не способен. Он со мной как с торбой писанной носится и чтобы так? Нет, утром выясню, чья это работа. А девушка между тем исчезла за пологом и когда я посмотрела ей вслед, то на том месте даже клубящегося сгустка не было. Луна выглянула из рваного облака и осветила комнату. Все по - прежнему тихо. Я сижу на кровати по-турецки и до боли в глазах всматриваюсь в пустоту у окна. Встала, прошла к этому месту, поводила руками, пусто, вернулась на место, попила воды и отключила лампу, приснится же такое?

*****

Утро икс началось довольно поздно. Я открыла глаза и увидела в креслах тихо беседующих папу и Илью. Они о чем-то договаривались, я прислушалась и удивилась. Они не договаривались, а разговаривали, но не друг с другом, что чудеса продолжаются? Отметилась как проснувшаяся и сразу же узнала все секреты. Оказывается, моего пробуждения не одни они ждали, на связи давно были мои подруги и мамочка.

Я сонная и лохматая, забыв про умывание и туалет больше трех часов просидела болтая с ними без умолку. Но не все длится вечно, пришел доктор и даже поругался немного. Я получила много добрых слов напутствия на удачу, мамуля все-таки не выдержала и расплакалась. Сказала, что пока все не закончится, она из храма не выйдет. Я попыталась ее успокоить и как всегда неудачно пошутила. Все закончится тогда, когда меня выведут из искусственной комы, это случится минимум через пять суток после операции. Это если все пройдет идеально. Ну и сказала ей, что тогда понадобится раскладушка. Мама совсем раскисла и заявила, что если понадобится, то она и раскладушку притащит.

Меня увезли в лабораторию, и последний раз сделали забор анализов и несколько дополнительных исследований. Заставили проглотить какую-то пилюлю, и надели маску. Ее теперь я не могла снять, пока доктор Олдридж сам лично ее не снимет на операционном столе.