Вступив в орден Гелук, монахи должны, по крайней мере теоретически, следовать академическому учебному плану. Фактически, согласно Доналду Лопезу, даже в больших учебных монастырях Тибета только 10 процентов монахов способны изучать философию{См. полезное обсуждение в кн.: Лопес. «Prisoners of Shangru-lа». С. 166-168.}. Студенты начинают с изучения логики и переходят к исследованию лорик (lorik), или изучению различных путей знания или типов знания. После этого они берутся за изучение текстов, иллюстрирующих пять областей изучения, упомянутых выше. Студент обращается к каждой области по очереди и должен успешно завершить её изучение, прежде чем ему разрешат перейти к следующей. По порядку изучения эти пять областей, наряду с основными текстами, изучаемыми в каждой, включают следующие:
1) Праджнапарамита,
основной текст: «Абхисамая–аланкара» («Украшение ясной реализации») Майтрейи;
2) Мадхьямака,
основной текст: «Мадхьямакаватара» («Вход в средний путь») Чандракирти;
3) Прамана (Pramana),
основной текст: Комментарий «Компендиума обоснованного познания» (Dignaga) Дхармакирти;
4) Абхидхарма,
основной текст: «Абхидхармакоша» («Сокровищница Абхидхармы») Васубандху;
5) Винайя,
основной текст: «Винайя Сутра» Гунапрабхи (Gunaprabha).
Хотя основные тексты всех этих пяти главных областей является индийскими работами, однако верно, что сопровождающие IX интерпретации принадлежат перу Цонгкхапы, его учеников и поздних комментаторов школы Гелук. Это означает, что для того, чтобы быть компетентным в пределах академической сферы Гелук, человек должен читать и знать подробно различные комментарии школы, которые считаются наиболее точными.
Педагогический метод двойной: запоминание и дебаты. Лопез описывает процесс, существовавший в старом Тибете: «Было общепринято для монаха в течение его обучения запоминать пять индийских текстов, учебники своего колледжа по индийским текстам и главные философские работы Цонгкхапы; не было необычным для осуществлённого учёного помнить наизусть несколько тысяч страниц тибетских текстов». Лопез описывает процесс дебатов следующим образом:
«Дебаты проходили в высокоструктурированном формате, когда монах защищал положение (часто выученное наизусть определение термина или интерпретацию какого‑либо места священного писания), которое систематически подвергалось нападкам его оппонента. Навык в искусстве дебатов был необходим для развития к самому высокому разряду академической учёности, и им очень восхищались. Особой известности достигали те монахи, которые были способны удерживать позицию одной из более низких школ в доксографической (славословие) иерархии в дебатах с более высокой. Эти дебаты были часто весьма энергичными, а некоторые дебаты между высококвалифицированными оппонентами сопровождались накалом страстей, мало чем отличавшимся от того, который сопровождает серьёзные спортивные соревнования на Западе. Было совершенно обычным, что монах, мастер в навыках запоминания текстов и искусстве дебатов, достигал выдающегося положения как учёный даже без публикации хотя бы одного собственного слова»{Там же. С. 168.}.
При западном взгляде на тибетский буддизм акцент часто делается как на огромных количествах текстового материала, который учёные монахи обычно запоминали наизусть, так и на важности знания различных позиций, доводов, контраргументов и опровержений различных философских школ при проведении дебатов. Это могло составить впечатление о консервативном, застывшем и бесплодном схоластическом предприятии. Однако, как показывают комментарии Лопеза, запоминание и обладание полученным знанием создавали только основу для открытого, динамического и творческого процесса, который был целью дебатов. Лобсанг Гьяцо (Lobsang Gyatso), высокообразованный учёный школы Гелук, учитель и школьный администратор, умерший в 1997 году, говорил, что чрезмерный и застенчивый буквализм не был в почёте среди учёных. В связи со своим опытом обучения в монастыре Дрепунг он комментирует:
«Монахи, настаивавшие на близком прочтении того, что буквально сказано в тексте, и боявшиеся рисковать в баталиях царства мысли, которые следовали естественным образом от ощущения сути темы, не только не были особенно высоко оценены, но могли даже получать замечания от старших монахов. Аббат мог посоветовать им перестать вязнуть в буквализме и начать смотреть глубже в поисках смысла»{Лобсанг Гьяцо. «Memoirs of a Tibetan Lama». С. 87.}.
Таким образом, окончательная цель процесса дебатов должна была состоять не в демонстрации знания и защите полученных позиций, а в том, чтобы открыть сознание, освободить его от собственных бессознательных предположений и раскрыть глубину, живучесть и необъятность самой реальности. Если учёный, участвовавший в дебатах, был способен вести процесс к этому расширяющемуся горизонту, его уважали, и он получал высокую оценку других. Лобсанг Гьяцо писал: