— Товарищеская игра, — медленно и чуть в нос говорил Валерий Кузьмич. — Означает, что мы можем сделать за игру пять замен. Пять! Это много. Сразу скажу: лично я за то, чтобы основной состав сыграл все девяносто минут матча. Нет, если судороги, там, повреждения — терпеть не надо, заменим. Но никаких замен по усталости. Команда должна быть готова. И это — во-первых. Во-вторых — если кто поломается, скажу, как Чапаев в фильме: ну и дурак! Да, играем с Италией, с основой. Они жесткие и временами работают на грани фола. Но! Это все же товарищеский матч! Мы просто проверяем свои силы! В общем, что там говорить… У тренерского штаба есть, что добавить?
Трое за боковым столом переглянулись, Бердыев сказал, зажав пальцами бусину четок:
— Парни, не посрамите советский футбол! Вроде бы это игрушки, подумаешь — товарняк! Но весь мир сегодня смотрит не на итальянцев — на нас. От того, как себя проявим, зависит дальнейшее к нам отношение.
— И еще. — Карпин встал и проговорил мрачно: — Не смотрите, что это итальянцы. Они не выше вас. Ну, может, некоторые — ростом. — Послышались смешки. — Они не лучше вас. Не надо париться на тему того, что они о вас подумают. Мы — равные. Сколько можно обезьянничать перед заграницей? Пойдите и докажите, что мы не хуже! Пусть они за нами повторяют и перед нами трепещут!
А ведь его правда сильнее всей остальной правды! Всю историю наши обезьянничают: то при дворе говорят только по-французски, то — как у немцев или как у итальянцев, после — американская мечта и все такое. Благо хоть в этой реальности ментальный вирус не успел разъесть мозг у народа.
Хватает ли нашим осознания, что мы — не хуже? Карпину точно всегда хватало. Иначе в той реальности в 2002 он не сцепился бы с Зиданом, не начался бы тот глобальный махач в подтрибунных.
— Ну, тогда идите на поле, ребятки, — благословил нас Кузьмич. — Идите и покажите, что мы вас не зря в первый состав записали.
Я преисполнился уверенности, что даже если я не выйду, все у нас получится. Отмстим за наших — и в той реальности, и в этой. Мне показалось справедливым включать «лучшего» только тогда, когда против нас играют нечестно.
Наши встали, застучали шипами по полу, будто гвозди забивая, пошли «пингвинчиком» друг за другом в узкие двери, выстраиваясь за уже готовой бригадой арбитров.
А остальные — на скамейку.
Стадион был полон, а он, между прочим, вмещал до восьмидесяти тысяч человек! Целый город, и этот город болел против нас, но посвистывал как-то вяло. Ну а что — приехали аутсайдеры позориться, даже стыдно против них болеть, тут пожалеть бы.
Я скользнул взглядом по лицам: как обычно, в основном молодежь. Сколько из них, проснувшись однажды утром, заметит пробудившиеся способности? Как быстро они проявятся? Как скоро ответственные люди проведут параллели и вычислят меня как источник заражения?
Или не стоит бояться, потому что у Микроба, Гусака и Рины они пробудились спустя годы? Уж точно не в этом году вычислят, да и не факт, что вообще догадаются, что причина — я.
Хотя в Англию я ездил, возможно, там уже всплеск. И в Уругвай. Как раз год прошел. Может, это и послужит причиной моего убийства?
Я сел на скамейку слева, сразу у ступенек выхода к полю. А вдруг меня все-таки выпустят на раму? Мало ли что. Вот вдруг Игорь мышцу потянет? Или Кузьмич решит посмотреть в игре… Ну, мало ли? Надежда умирает последней, но у нее есть во-от такой минус: каждый раз, как понадеешься впустую, испытываешь разочарование. Хотя если наши выиграют, я не расстроюсь.
Наша сторона — слева. Итальянцы начинают с центра.
Свисток! Его звук утонул в свисте фанатов, раскрасивших лица в цвета итальянского флага.
Глава 6
Проверка готовности
Было слышно, как Акинфеев прикрикнул на крайних защитников, рванувших было вперед. Потом Джикия выровнял линию, трое выстроились на трети поля. Вот теперь можно встать в центре…
А нельзя!
Итальянцы таскали мяч очень хорошо, как все южные команды. Мяч как будто прилипал к ногам, и его тащили, тащили. Вот уже вся оборона на линии штрафной. Мы — в «автобусе». Нас пятеро сзади и трое плюс Дзюба в центре — пошла отработка бекиевской схемы. В круге только Тюкавин, который может убежать, и на него посматривает время от времени Акинфеев, прикидывая траекторию — он может так поднять мяч, что пас ляжет на ногу нападающему уже у чужой штрафной. Знаем, плавали!
Начались удары издали — то есть просела наша опорная зона. Денисов уже среди защитников — шестым. Давят итальянцы. Их как будто больше на поле. Или просто пока наши не разбегались?
Удар издали — я аж привстал.