- Матушка?
Кейтилин молча указала ей на кушетку, но девушка осталась стоять.
- Вы пугаете меня, - неуверенно сказала Санса.
- Вести из Риверрана, - тихо сказала Кейтилин.
Страх сменился радостью и вновь страхом. Санса переводила взгляд с матери на королеву и боялась спросить, все ли хорошо с Роббом. Не было видно, чтобы женщины плакали.
- Твой брат жив. Осада снята, - сказала Кейтилин.
Санса кинулась ей на шею.
- Теперь мы все вернемся домой?! Правда?! Теперь мы можем вернуться?!
Кейтилин сжала ее в объятиях лишь на мгновение, а затем отстранилась.
- Почему же вы не радуетесь? – спросила девушка, отступая, и тут же почувствовала себя безумно глупо.
- Санса, девочка моя, - леди Старк судорожно вдохнула. – Осада снята не просто так…
Девушка непонимающе смотрела на мать.
- Тирион Ланнистер пообещал Роббу мир и Север, но он ждет кое-чего от него…
- Чего же? – тихо спросила Санса. Она даже не успела удивиться, что уродливый маленький человечек диктует условия ее брату.
- Твоего брака с королем, Санса, - ответила Кейтилин. – Это единственное условие нового Десницы.
Светлая Дева, спаси меня. Лучше уж умереть сразу…
Слова серебряными горошинами упали на каменный пол, эхо от них взметнулось под каменным сводом.
- Джоффри умер. Кто же теперь король? – голос Сансы сделался вовсе бесцветным. Паника сжала горло ледяной рукой.
- Томмен, - прошептала Кейтилин.
Томмен - маленький мальчик, любивший своих пушистых забавных котят…
Тишина звенела тысячей надоедливых колокольчиков. Санса зажала ладонями уши. В этой тишине можно было услышать, как ее сердце покрывается тоненькой корочкой льда.
Кейтилин шагнула к замершей дочери.
- Я никому не отдам тебя, моя девочка, - Кейтилин протянула руки к девушке. Ее сердце плакало кровью.
Санса подняла взгляд на женщину, и та остановилась - столько холода было в глазах ее дочери, хватило бы остановить поток Слез Алисы навечно. Они обе уже понимали, что все будет зависеть только от Робба - короля, который не сделал ничего, чтобы спасти свою сестру из Королевской Гавани, был против обмена. От истинного короля, которому нужно было любой ценой вернуть себе Север.
Санса сделала шаг назад и нащупала за спиной дверь, толкнула. Мать подалась к ней.
- Я никуда не сбегу, - сказала Санса, глядя ей прямо в глаза.
Губы Кейтилин задрожали. Когда ее маленькая девочка научилась бить столь больно?
Санса покинула комнату матери, вся бравада слетела с нее уже за порогом, она не помнила, как бежала в башню, как укрылась за тяжелыми дверями своих покоев. Сейчас ей хотелось спрятаться ото всех, забиться в самый темный угол и скулить от жгучей обиды и страха. Санса дрожащими руками откинула бархатное покрывало, лежащее на кровати, и, как была, в одежде, забралась под него, закутавшись с головой. Слез почему-то не было, видно все они стали тем тугим комом в горле… Вздрагивая и судорожно всхлипывая, девушка провалилась в тяжелую свинцовую тьму. Жаль только, спасительный сон был вовсе не долгим.
Несколько раз в этот день приходили и уходили слуги, приносили еду, но она не могла даже видеть ее. Дважды приходила леди Кейтилин и дважды Джейн, но тогда Санса притворялась спящей. Арья не появилась ни разу. Вечером старая горничная забрала полные тарелки и зажгла длинные тонкие свечи. Свернувшись клубочком под покрывалом, испытывая тошноту и дрожа, Санса думала, что лучше бы ей было умереть, чем возвращаться в преисподнюю, из которой она уже однажды бежала. Мысль эта не показалась ей столь уж ужасной. «Если она выбросится из окна, то все страдания окончатся, ну а потом певцы сложат песни о ее горе».* Тело ее останется на камнях, она посрамит всех, кто предал ее. Санса даже выбралась из своего укрытия и медленно подошла к окну. Небо над горами было совсем черным, между башнями выл ледяной ветер. В щель между ставнями ринулись снежные хлопья, и Санса постыдно захлопнула деревянные створки.
«Робб никогда так не поступит со мной», - сказала она в тишине, в сотый раз за этот проклятый день. – « Он мой родной брат. Он не отдаст меня».
По щекам наконец-то потекли слезы. Все окружавшее ее, казалось подделкой – кукольный домик, до краев заполненный фальшью. Мир раскалывался надвое. Все было бессмысленным: рискованный побег, дорога до Риверрана, давшаяся ей столь тяжело, путь сюда – в Орлиное Гнездо, все ее переживания, страхи и надежды. Единственное, что казалось ей реальным - вчерашняя ночь, сильные мужские руки на ее теле, сбивчивые признания – горячечный бред…
***
Пес сменил стражника у дверей ее комнаты уже поздней ночью. Северянин сначала непонимающе уставился на него, но почел за благо уйти и не спорить с огромным, мрачным воином. В башне стояла абсолютная тишина, ее нарушал только приглушенный вой ветра, бесновавшегося за каменными стенами замка. Когда шаги северянина стихли, Сандор приоткрыл дверь в комнату девушки и остановился на пороге. Она спала, забравшись с ногами в широкое кресло, свернувшись уютным клубочком, натянув подол тонкой нижней рубашки на острые коленки, видимо, тщетно пытаясь согреться во сне. Длинные рыжие локоны в беспорядке разметались по подлокотнику, одна рука обхватила колени, другая вытянулась вперед. Он подошел к ней, стараясь ступать как можно тише.
Девушка вздрогнула. Она почувствовала его рядом, приоткрыла глаза и наблюдала за ним из-под ресниц. Пес двигался, словно зверь: скрытая сила заключалась в его медленных движениях. Когда-то его сила и неистощимая ненависть ко всему миру вселяли в нее ужас. Когда-то – тысячу лет назад – ее пугало его лицо.
Пес опустился на колени перед креслом. Пташка была отчаянно восхитительна – нежданное и запретное счастье… или проклятие, это как посмотреть… Бледное лицо, едва заметное подрагивание длинных ресниц. Он не удержался, наклонился и коснулся губами ее доверчиво раскрытой ладони.
Ее сердце пропустило удар. Она совсем потеряла Клигана сегодня, в своих страхах, слезах и метаниях, в своих жалких попытках не сойти с ума. «Я мог бы защитить тебя», - когда-то говорил он ей. – «Никто не сделает тебе больно, или я убью их всех». Сандор множество раз доказал, что верен своему слову. Только сегодня утром, встретившись с ним в саду и увидев в глазах свирепого Пса страх, она поняла, что он ничего никогда и не ждал взамен за свою верность и преданность, за свою вечную правду без прикрас. Он был растерян после вчерашней ночи не меньше, чем она сама.
Сандор дотронулся до медной пряди, стекавшей по узкому плечику. Девушка открыла глаза, и он неловко отдернул руку.
- Ты не спишь, - сказал он, чувствуя себя застуканным вором и дураком одновременно.
Она молча поймала его ладонь. Его длинные пальцы были удивительно теплыми. Всегда. Санса вглядывалась в лицо Клигана, пытаясь угадать, знает ли он о решении Робба, но он не выглядел злым, и она решила, что нет – должно быть не знает. Девушка села, не выпуская его руки, будто бы он мог встать и просто уйти, опять оставив ее одну. Она не отрывала взгляда от его лица. Жадно впитывала его в себя. Через его присутствие ее расколовшийся сегодня мир снова складывался воедино.
- Сандор? – тихо-тихо, почти шепотом.
Нужно было что-то сказать, когда она смотрела вот так на него. Нежное лицо… Наклон головы такой, что позавидует и королева…
- Зачем тебе все это, пташка? – отличное начало, только об этом нужно было говорить вчера. Поговорить и уйти вместо того, чтобы трахать ее, а потом еще и полночи распускать сопли и принимать ее робкие утешения, словно бы это он лишился девственности, а не она.
- Ты нужен мне, - ей хотелось, чтобы он успокоил ее и сказал, что никому не отдаст.
- Я последний, кто тебе нужен, - сказал Пес гораздо резче, чем требовалось, и тут же пожалел об этом.
Давай же, прекрати это, докажи, что ты не такой уж ублюдок!
Все было неправильно и нечестно в первую очередь по отношению к ней. И он просто обязан был ей об этом сказать.
Санса непонимающе уставилась на него. В синих глазах блеснули слезы.