Женщина направилась в голову основной колонны, где ехал ее сын. Еще накануне она настояла на том, чтобы он не брал с собой жену, справедливо рассудив, что лорд Уолдер может счесть отсутствие королевы сильнейшим оскорблением, но ее присутствие уж точно стало бы солью на его рану.
« - У лорда Фрея острый язык и долгая память, — предупреждала сына Кейтилин. - Я не сомневаюсь, что у тебя достанет сил снести его упреки ради союза с ним, но ты слишком похож на отца, чтобы смолчать, если он начнет оскорблять твою жену».*
Робб понимал правоту матери, но все равно был на нее обижен, и не только за разлуку с Джейн. После появления Сансы в Риверране то, что Кейтилин отпустила на свободу цареубийцу, стало выглядеть еще более тяжким грехом. Женщина чувствовала напряжение, росшее между ней и сыном. Ее истерзанное потерями сердце разрывалось от новой боли.
Леди Старк быстро достигла авангарда. Рядом с Молодым Волком, по правую руку, на черном, как смоль, Неведомом возвышался Пес. Он был мрачен и молчалив. Женщина неожиданно поймала его ледяной взгляд и ужаснулась той тьме, что плескалась на дне его глаз. Кейтилин тряхнула головой, отгоняя видение. Она кожей ощущала опасность, исходящую от этого человека, и ничто в мире не смогло бы убедить ее в обратном. Робб же, неожиданно для всех, теперь приблизил его к себе. Женщине было известно, что вчера ночью между королем и воином состоялся разговор. Слуги слышали крики и бранные слова, но побоялись войти. Сегодня же Пес ехал рядом с Роббом. Леди Кейтилин всей душей надеялась, что с новым рыцарем что-нибудь случится во время этого путешествия, но видя его, огромного и мрачного, теперь подле короля, понимала, что найти на Клигана управу будет очень и очень непросто. Она была обязана придумать хоть что-то, чтобы избавиться от него. Там, на темной лестнице, когда Кейтилин увидела, как это чудовище Ланнистеров обнимает ее маленькую девочку… Хоть это и не походило на насилие, женщина готова была разорвать мерзкого Пса в клочья. От скандала ее остановило только то, что честь милой Сансы была бы, несомненно, запятнана. Она была уверена, что Клиган воспользовался своим положением героя-спасителя в глазах невинной романтичной девочки. Только то, что теперь он находился далеко от Риверрана, служило ей хоть малым, но утешением. Из пяти детей в живых у Кейтилин Старк осталось двое, и она готова была продать свою душу, чтоб защитить их.
К вечеру холодная морось перешла в настоящий ледяной ливень. Серый Ветер, трусивший без устали рядом с конем Робба, начал то и дело останавливаться, отряхивать набрякшую, отяжелевшую от воды шкуру. На следующий день небо и вовсе налилось темным свинцом, солнце не могло пробиться сквозь плотный полог тяжелых туч. Размытая грязь чавкала под копытами лошадей, переполненные ручьи и речушки заливали луга, превращая их в непроходимые болота, являя неожиданные препятствия на пути. Кейтилин не узнавала местность, знакомую ей с самого детства, и видела в этом дурной знак. Армия из трех тысяч пятисот человек тянулась унылой серой лентой, почти неслышной в непрерывном шуме дождя. Кейтилин старалась появляться то здесь, то там, вступать в разговоры со знаменосцами сына, поддержать хоть парой слов боевой дух одетых в тяжелую сталь рыцарей. Эти люди принесли много побед своему королю. Они проливали кровь в Шепчущем лесу, обагряли свои мечи в Лагерной битве, у Окскросса, Эшмарка и Крэга, прошли через золотоносные холмы Ланнистерского запада. Всегда их вела безоговорочная вера в Молодого Волка.
Только бы не оставила она их теперь…
Женщина знала, что после свадьбы Эдмара ее сын собирается вести людей дальше на Север, с войском старого Уолдера или без него.
Много ли смогут они сделать, зажатые между Ланнистером и Грейджоем?
Она боялась теперь думать об этом. Король же, напротив, на каждом привале склонялся над старыми картами в окружении своих немногих военных советников, и хмурый Пес теперь всегда возвышался за его правым плечом.
С каждой пройденной лигой дорога уводила армию все дальше от Риверрана. На десятый день изнурительного пути северяне услышали, как громогласно рокочет Зеленый Зубец. Мутные воды вздувшейся, вышедшей из берегов реки несли обломки деревьев, вымытых с корнями из глинистых берегов. В страшных водоворотах кружились кривые ветви, словно тощие руки тянулись из илистой глубины, моля о спасении. Армия Севера вышла к самой широкой и бурной части Зубца, там, где огромный арочный мост пересекал его в самом опасном месте. В середине моста возвышалась Водная башня, и река неслась прямо под нею. По бокам переправы стояли два уродливых приземистых замка, схожих буквально во всем. Рвы, прорытые на обоих берегах, делали каждый замок островом. Серые стены Близнецов были неприступны, и там, в мрачной глубине твердыни Фреев, Молодого Волка ждал смертельно обиженный лорд Уолдер, и что было у него на уме, знали лишь только Боги.
Приближаясь к Близнецам, Робб надел корону и подозвал к себе Кейтилин и Эдмара. Они ехали у него по бокам, а Пес чуть позади. Сир Рейнальд вез знамя - лютоволк Старков на снежно-белом поле.
Серые башни выткались из пелены дождя, обретая четкие очертания. Стали различимы несколько тысяч человек, стоявших лагерем у восточного замка; их знамена висели на копьях шатров, как мокрые кошки, и дождь не давал распознать цвета и эмблемы.
« - Будь осторожен, Робб, - предупредила Кейтилин. - У лорда Уолдера тонкая кожа и острый язык, и некоторые его сыновья, несомненно, пошли в отца. Не позволяй им вывести тебя из равновесия.
- Я знаю Фреев, матушка, знаю, как дурно поступил с ними и как в них нуждаюсь. Я буду сладок, как септон.
Кейтилин беспокойно шевельнулась в седле.
- Если нам предложат закусить, когда мы приедем, ни в коем случае не отказывайся. Отведай и испей все, что тебе поднесут. Если не предложат, попроси сам хлеба с сыром и чашу вина.
- Я больше промок, чем проголодался.
- Робб, послушай меня! Отведав его хлеба и соли, ты получишь права гостя, и законы гостеприимства защитят тебя под его кровом.
Робба это скорее позабавило, чем испугало.
- Меня защищает целое войско, матушка. Мне нет нужды прибегать к хлебу и соли. Но если лорд Уолдер подаст мне тушеную ворону под соусом из червей, я съем и попрошу добавки».*
- Леди Кейтилин говорит дело, - буркнул Пес, подъезжая к женщине.
Она сдержанно кивнула ему, поджав тонкие губы. Король нахмурился. Клиган настороженно смотрел на огромного лютоволка. Серый Ветер не сводил глаз с четырех Фреев, выехавших из западных ворот замка. Он вытянулся в струну, черная верхняя губа угрожающе приподнялась, обнажая клыки; жесткая шерсть на загривке встала дыбом.
В приближающихся фигурах Кейтилин узнала Римана, внука лорда Уолдера. “Под капюшоном маячило его широкое, мясистое и глупое лицо. Трое других были, видимо, его собственные сыновья, правнуки старого Фрея.
Эдмар подтвердил ее догадку.
- Тот бледный и тощий, у которого, похоже, запор, - старший, Эдвин. Жилистый, с бородой - Уолдер Черный. С ним лучше не связываться. На гнедом едет злополучный Петир, которого братья прозвали Прыщом. Он всего на пару лет старше Робба, но лорд Уолдер в десять лет женил его на женщине, которая была вдвое старше.
Гости остановились, ожидая, когда хозяева подъедут к ним. Знамя Робба, как и все прочие, обвисло на древке, и стук дождя сливался с гулом разлившегося Зеленого Зубца. Серый Ветер подался вперед. Когда они приблизились на полдюжину ярдов, волк зарычал низко и глухо, почти как река. Робб забеспокоился.
- Ко мне, Серый Ветер. Ко мне!
Но волк, рыча, метнулся вперед.
Лошадь сира Римана шарахнулась прочь и заржала от страха, а конь Петира Прыща сбросил с себя седока. Уолдер Черный удержал своего и опустил руку на рукоять меча”.*
- Нет! - крикнул Робб. - Серый Ветер, сюда! - Кейтилин, разбрызгивая грязь из-под копыт, попыталась вклиниться между волком и лошадьми хозяев замка, но Пес опередил ее.
Он спешился и в два шага оказался рядом со зверем. Мужчина бесцеремонно схватил его за загривок и встряхнул, сдавленно осыпая проклятиями сквозь зубы. Кейтилин испуганно вскрикнула, она была уверена, что Серый Ветер не потерпит такого обращения. Но лютоволк не бросился рвать обидчика, только недовольно утробно ворчал, признавая Пса. Клиган только хмыкнул, поймав удивленный взгляд Робба, и отвел волка в сторону, давая высокородным особам расшаркаться в извинениях. Серый Ветер, все еще скалясь, стоял в мокрой пожухлой траве. Мужчина присел на корточки, и его изуродованное лицо оказалось на уровне острой волчьей морды.