– Как вы складно говорите, капитан. Тем не менее советую не тратить попусту силы. Меня не так-то легко убедить. Санта-Мария принадлежит моему брату Энтони Маккензи. – И она наградила собеседника надменным взглядом. – А я Шона Маккензи, его сестра.
– В таком случае рад познакомиться с вами, мисс Маккензи.
Это имя было знакомо Заку. Также он слышал и о легендарной красоте девушки. Ее отца знали во многих кругах. Шона Маккензи частенько становилась объектом жарких споров молодых людей. Ее считали снежной королевой, недостижимой и разбивающей мужские сердца. Многие видели в ней желанный приз.
Узнав имя незнакомки, Захария ничуть не смутился. Губы расплылись в широкой улыбке, обнажив белоснежные зубы. В потемневших глазах блеснули дьявольские огоньки, когда он с повышенным интересом принялся разглядывать ее. Отметив его бронзовую кожу, Шона нашла в нем сходство со смуглым пиратом.
– Ваш остров невероятно прекрасен и плодороден, как я слышал. В известной степени это заслуга вашего брата.
– Прежде всего следует отдать должное моему отцу Колину Маккензи. Он сделал остров тем, чем тот является сейчас. После его смерти дело продолжил мой брат.
В этот момент толпа расступилась, пропуская элегантное ландо, в котором сидели Энтони Маккензи и его жена-испанка Кармелита, прячущая лицо под изящным зонтиком. Она была единственной дочерью богатого испанского купца и была чрезвычайно избалованной. С Энтони она познакомилась во время визита на Санта-Марию вместе с отцом. Шона тогда училась в английской школе. После краткого периода ухаживаний Энтони женился. Шона полагала, что это стало первым шагом к его погибели.
Экипаж остановился рядом с лошадью Шоны. Энтони, одетый в безукоризненного покроя сюртук и льняную сорочку, спустился на дорогу, неодобрительно глядя на сестру. Обнаружив ее на причале, растрепанную, без компаньонки, в окружении девиц легкого поведения и матросов, он счел подобное поведение недостойным положения, дарованного ей по праву рождения и полученного образования. Похоже, Шона совсем не уважает занимаемый им на острове высокий пост.
Тридцатипятилетний Энтони был высок ростом и светловолос, внешне скорее импозантный, чем красивый. Проницательный, расчетливый, несгибаемый, он готов был пойти на что угодно, лишь бы добиться от жизни желаемого. Через четыре месяца Кармелита должна была произвести на свет их первенца. Энтони надеялся, что родится мальчик, который станет его наследником и преемником.
На сестру он смотрел без тени улыбки, с выражением крайнего неодобрения на лице.
– Советую тебе отправиться домой, Шона. Ты не должна находиться в городе без компаньонки.
Посмотрев в суровые глаза брата, она вспыхнула от такого публичного порицания.
– Именно так я и собиралась поступить, Энтони, пока не увидела корабль. Я просто обязана была присутствовать при его швартовке.
Отвернувшись от сестры, Энтони обвел взглядом прибывших. Недовольство исчезло с его лица, и выражение сделалось приветливым.
Кармелита всматривалась в раскрасневшееся лицо Шоны пронзительными, холодными, точно воды шотландского озера, глазами, не пропускавшими ни единой детали. Прищурившись, точно готовящаяся к броску кобра, она перегнулась через бортик ландо и обратилась к Шоне:
– Ты только посмотри на себя, Шона, одета неподобающим образом, волосы растрепались. – Эти слова были произнесены с тихим неодобрением. В голосе Кармелиты слышался сильный испанский акцент.
– Я каталась верхом, Кармелита.
– Мадам, – спокойно обратился к ней капитан Фитцджеральд, – юная леди не заслуживает вашей критики. Она самая привлекательная особа из всех, кого мне до сих пор посчастливилось встретить.
Кармелита открыла было рот, чтобы резко возразить, но, увидев светящуюся в его глазах решимость, передумала. Горько улыбнувшись, она подавила желание сообщить ему, что Шона Маккензи – дитя самого дьявола. Отгородившись от капитана зонтиком, она продолжила распекать девушку:
– Ты становишься совершенно несносной, Шона!
– Постараюсь исправиться, – будничным тоном пообещала та.
Кармелита пронзила ее убийственным взглядом.
– Ты издеваешься надо мной?
– Разумеется, нет, Кармелита. И в мыслях не было ничего подобного.
Шона давно поняла: по возможности невестку стоит игнорировать, если же это невозможно, разговаривать с ней подчеркнуто вежливо.