Евгений Львович Шварц
Несчастный и счастливый день Маруси
(Из повести «Первоклассница»)
Анна Ивановна входит в класс. Говорит торжественно:
– Ну, девочки, сегодня у нас большой день. Садитесь. Посмотрела я дома ваши работы. Аня, Вера, Шура, Таня и Нюся, встаньте.
Пять девочек встают бесшумно.
– Все эти девочки, – говорит Анна Ивановна, – держат карандаши правильно.
Маруся быстро смотрит на правую свою руку и прячет её.
– И пишут они, – продолжает Анна Ивановна, – аккуратно, даже красиво. Ну прямо молодцы.
Девочки сияют.
– Все принесли ручки? – спрашивает Анна Ивановна.
– Да! Конечно, принесли! – хором отвечают счастливицы.
– Подойдите ко мне.
Девочки подходят к учительнице. Каждая получает по чернильнице. Возвращаются на свои места.
Маруся поднимает руку.
– Что, Маруся? – спрашивает Анна Ивановна.
– А я?
– Что ты?
– А мне когда?
– Что когда?
– Когда мне разрешите писать чернилами? Анна Ивановна! – продолжает Маруся очень, очень вежливо, чувствуя, что учительница не слишком довольна ею. – Пожалуйста! Я очень вас прошу! Я больше не буду.
– Что не будешь?
– Не буду держать карандаш, как сегодня.
– Значит, ты знаешь, почему я тебе не дала чернил?
– Знаю. Только мне очень хочется. Я не буду забывать, как держать этот… второй палец.
– Нет, Маруся, – говорит Анна Ивановна, – это не пустяк – начать писать чернилами. Придётся тебе ещё поработать.
Маруся садится. Мрачно смотрит на свою соседку Верочку.
А та установила чернильницу, достала из пенала ручку с новеньким пером и приготовилась писать.
– Не лезь локтём на мою половину! – шипит Маруся.
Верочка покорно отодвигается. Окунает ручку в чернила. Задерживает на миг ручку над листом – и вдруг клякса падает на чистый лист.
Весь класс вздыхает от ужаса.
– Ха-ха-ха! – ликует Маруся. – Кляксу, кляксу поставила!
Верочка горько плачет.
Анна Ивановна подходит к ней.
– Вера, Верочка, ничего! – говорит она. – Первый раз прощается. Сейчас мы возьмём чистый лист да и начнём сначала. А тобой, Маруся, я очень недовольна. Я-то думала – все девочки обрадуются за своих подруг. А оказывается…
– Я обрадовалась! – говорит одна девочка.
– Я тоже, – говорит другая.
– И мы!
– И я!
– А я как обрадовалась!
– Ну, что ты скажешь на это, Маруся? – спрашивает Анна Ивановна.
– Они врут! – отвечает Маруся угрюмо.
– Маруся!
– Они говорят неправду, – поправляется Маруся.
– Почему ты так думаешь?
Маруся молчит.
– У твоей мамы два ордена? – спрашивает Анна Ивановна.
– Да, – отвечает Маруся.
– Ты обрадовалась, когда маму наградили?
– Да, я очень обрадовалась, Анна Ивановна.
– А мамины товарищи поздравляли её? Расскажи-ка.
– Очень поздравляли, – рассказывает Маруся. – Они тогда в санитарном поезде работали, и даже машинист прибежал маму поздравить. На остановке. И телеграммы приходили. А повар к обеду сделал пирог. Мама говорит: «Это было прямо как именины».
– Вот видишь, – говорит Анна Ивановна. – В санитарном поезде понимали, что все они – одна дружная военная семья. Что одному радость, то и всем радость. А ты не веришь, что девочки могут радоваться за свою подругу. Ведь все мы – одна дружная, мирная семья. Первый класс. Верно, Маруся?
– Я вот этой не поверила, Нине… – бормочет Маруся.
– Почему?
– Не рада она. Она поссорилась на перемене с Верой. На всю жизнь.
Нина поднимает руку.
– А перед уроком мы помирились, – сообщает она торжествующе.
– Вот видишь! – говорит Анна Ивановна, – Садись, Маруся. Пиши карандашом. Пиши, старайся хорошенько.
Вечер.
Маруся сидит за столом, чертит что-то карандашом в тетради.
Бабушка расположилась у стола, поближе к лампе. Шьёт. Маруся начала было потягиваться и вдруг застыла от изумления – глядит, не мигая, на бабушкины руки.
– Бабушка, ты ловкая? – спрашивает Маруся.
– Довольно ловкая, – отвечает бабушка, не отрываясь от работы. – А что?
– Пальцы у тебя какие послушные, – вздыхает Маруся. – Тебе рано дали чернила?
– Не помню… – отвечает бабушка рассеянно.
– Не помнит! – удивляется Маруся. – Смотри-ка! Не помнит… Знаешь, бабушка, только две девочки в классе теперь пишут карандашом – я и Галя. Беда! Вдруг ей завтра дадут чернила, а мне нет?
– Возьми чернила да и пиши себе, – предлагает бабушка. – Постели на стол газету, чтоб на скатерть не капнуть, да пиши…
– Ой! – ужасается Маруся. – Анна Ивановна не позволяет ещё мне. Что ты!