– Я знаю. Вчера у меня был худший день в моей жизни. И все же мне интересно, было ли все это к лучшему.
Он вздыхает.
– Я проиграл голосование.
Я испытываю облегчение за Уэста, но мне странно грустно за этого человека.
– Мне очень жаль. Я знаю, что вы хотели управлять "Куэйд Энтерпрайзис".
– Да. Или мне так казалось. Но я никогда не задавался вопросом, почему. Традиция? Ожидания?
Он пожимает плечами.
– Но проигрыш вчера помог мне оставить эту часть моей жизни позади, чтобы двигаться вперед.
– Отлично. Так что вы будете продолжать работать в совете директоров Куэйда и делать… все, что там делаете. И иметь больше времени для лечения.
И я рада за него, но мне интересно, почему Эдвард здесь и рассказывает мне все это.
– Не совсем. Ты что, не слышала?
Я качаю головой.
– Что?
– Ну, Уэст, конечно, сохраняет за собой пост генерального директора.
Это сделает моего жениха счастливым. Он так хорошо управляет компанией, как будто был рожден для этого.
– И?
– Те фотографии, на которых изображены Уэст и Оливия Мартин?
Он качает головой.
– Я тот человек, который изображен рядом с ней.
Из моего горла вырывается вздох. Профиль был так похож на Уэста… Я могла бы заподозрить Флинна в том, что он соблазнил молодую вдову. Эдвард никогда не приходил мне в голову.
– О, боже мой!
– Роман продолжался уже несколько недель.
Так что на самом деле это был не Уэст, который вымогал голоса и разрушал все обязательства, которые мы дали друг другу. Моя голова хотела верить в это все время, но мое сердце так радуется доказательству.
За этим следует чувство вины. Я должна была доверять будущему мужу. Мне не следовало слушать его ядовитую мать.
Никогда больше ее не послушаю.
Эдвард вздыхает.
– Правление обнаружило, что я… э-э ... оказывал услуги, открывал двери и предлагал деньги некоторым другим в обмен на их голоса. Они изгнали меня. Итак, больше никакой «Куэйда Энтерпрайзес». Я больше не беспокоюсь и не зацикливаюсь на компании, в которой вырос, думая, что всегда смогу помочь. Я все еще совладелец, так как это семейный бизнес. Я получу долю в прибыли, но мне больше не позволено заниматься чем–либо оперативным. И моя жена увидела мои непристойные образы с Оливией, поняла, что я был мужчиной на фотографии, и оставила меня прошлой ночью. Она больше не вернется.
Срань Господня, у него действительно был ужасный день. Мне не нравится этот человек, когда он пьян, но, как ни странно, трезвым он кажется вполне нормальным.
Я кладу свою руку поверх его.
– Мне очень жаль.
– Спасибо. Но на самом деле… мне не жаль. Обычно вчерашний день послал бы меня прямиком за бутылкой. Но внезапно я стал совершенно трезв и понял, что впервые за целую вечность мне нечего пить. В сорок три года моя жизнь начинается с чистого листа. Я могу перейти к другим обязанностям и более здоровым отношениям. На этот раз я могу выбрать то, что делает меня счастливым – мою работу, мою вторую половинку. Всё. Пожизненные ожидания, которые приходят с тем, чтобы быть наследником Куэйда? Ушли. Я с нетерпением жду, чтобы начать все сначала. Но первое, что я хотел сделать, это сказать тебе, что Уэст никогда не прикасался к Оливии. Мой племянник отчаянно любит тебя. Я вряд ли эксперт по любви, так как скоро разведусь, но ты должна выйти за него замуж.
Когда он встает, я улыбаюсь.
– Я так и сделаю. Спасибо, что пришли. Это очень мило с вашей стороны.
Он одаривает меня самоуничижительной улыбкой.
– Меня не обвиняли в этом последние пару десятилетий, но я собираюсь добиться большего. В Тусоне есть отличный оздоровительный спа-центр. Я собираюсь провести две недели в Миравале, а потом перебраться куда-нибудь в более спокойное место. Туда, где мне не нужно напоминать о прошлом. Я всегда хотела жить в Монтане. Кто знает?
– Делайте то, что делает вас счастливым. Только совсем не отстраняйтесь, ладно?
Почему-то я думаю, что нам с Уэстом будет не хватать Эдварда, полного мира и спокойствия.
– Будет сделано.
Он направляется к двери.
– О, может, ты хочешь услышать лучшую часть заседания совета директоров?
Кроме того, что Уэст сохранит свою работу?
– Пожалуй.
– Уходя, я рассказал всем, что Мириам слила фотографии в прессу. Надо отдать ей должное. Ее уловка была действительно блестящей. Она слила фотографии Оливии и меня, настаивая, что это был Уэст. Она подозревала, что ты примешь эту историю за чистую монету и навсегда оставишь ее сына. Но она также знала, что Совет потребует доказательств, так как соблазнение явно имело место на территории Куэйд. Конечно же, они просмотрели записи с камер наблюдения, поняли, что это я, и выгнали меня за фальсификацию голосования. Двух зайцев одним выстрелом. Но это обернулось против нее. Офицер службы безопасности, которого она подкупила за видеозапись, ценил избежание тюрьмы больше, чем десять тысяч, которые дала ему Мириам. По-видимому, он пел, как канарейка. Так…
Его ухмылка становится шире.
– Мириам тоже больше не входит в Совет директоров. На самом деле, ей запрещено иметь какие–либо отношения с Куэйд снова, кроме обналичивания чеков, которые приходят как вдове Кингстона. Иногда справедливость сладка.
На моем лице появляется широкая улыбка.
– Неужели? Сварливая женщина ушла?
– О, да. И я думаю, что после ее последнего трюка Уэст почти не будет иметь ничего общего со своей матерью снова.
Может быть. А может, и нет. Я оставлю это на его усмотрение. Но хорошая новость в том, что она проиграла. И если мы не позволим ей, она не сможет прикоснуться к нам снова.
Я импульсивно обнимаю Эдварда.
– Спасибо. Серьезно, удачи вам во всем.
– Пожалуйста. Будь уверена, что будете жить долго и счастливо для меня, не так ли?
– Несомненно. Я планирую начать сегодня.
Уэст
Напряжение сжимает желудок, я смотрю на часы. Без пяти час.
У алтаря я поворачиваюсь и смотрю на Флинна.
– Ты уверен, что Эрин здесь?
Брат посылает мне снисходительную улыбку.
– Совершенно уверен. Она выглядит прекрасно.
Конечно, она выглядит прекрасно, это само собой разумеется.
– Она собирается идти к алтарю через пять минут?
– Да.
– Успокойся, приятель, – говорит Карсон рядом с Флинном, заменяя другого моего шафера, школьного приятеля, который, к сожалению, заболел гриппом.
– Она будет здесь. И очень скоро ты поймешь, что такое американские горки – быть женатым на одной из сестер Хоуп. Удачи!
Хейс смеется из первого ряда.
– Могу только догадываться. Вот когда я рад просто быть другом Эхо.
Мы с Карсоном переглядываемся. Да, никто из нас не думает, что платонические отношения между этими двумя имеют смысл… или продлятся намного дольше.
Вместо этого муж Эллы растягивает слова:
– Они могут быть теми еще дьяволятами. Но они также могут быть самыми теплыми, самыми удивительными женщинами на планете. Тебе повезло.
– Я знаю.
Это одна из причин, почему я так отчаянно хочу жениться на Эрин. А другая причина? Я почти уверен, что моя жизнь никогда не будет полной без нее.
Мгновения тянутся до тех пор, пока рукоположенный священник, которого мы попросили не одеваться как Элвис, не появляется из задней части здания. Его ассистентка, одетая в скромную блестящую униформу, выскакивает, чтобы проверить цветочные композиции, схватить камеру, затем отступает в угол святилища, нажимая кнопку, чтобы включить музыку.
Раскатистая инструментальная баллада наполняет воздух. Эхо идет по проходу в длинном платье, которое представляет собой мягкую смесь бежевого и розового. Платье без бретелек ниспадает длинной волной до ее босых ног, не прерываясь, за исключением кружевного полотнища, начинающегося чуть выше груди и свисающего почти до тонкой талии. На ней также венок из цветов.
Я бросаю взгляд на Хейса. Он не мигает и выглядит ошеломленным.
Интересно, каковы шансы, что они будут “просто друзьями” после сегодняшнего вечера…
Затем Элла входит вслед за Эхо, одетая в тот же цвет в простом стиле с запахом спереди, который каскадом спускается к ее стильным туфлям и демонстрирует ее миниатюрные изгибы. Карсон выглядит одновременно гордым и искренне влюблённым.
Когда она подходит к алтарю, музыка меняется. Двери в задней части часовни открываются.
А там стоит Эрин, в подвенечном платье, с вуалью, закрывающей ее узкие плечи, и сияющей улыбкой. Уверенность и счастье сияют в ее глазах.
У меня перехватывает дыхание. Боже, она такая красивая. И вот-вот будет вся моя.…
Самое лучшее? Один взгляд, и я знаю, что она не сомневается в том, что выйдет за меня замуж. Она к этому готова. Для нас. Навсегда. Мы будем счастливы.