— Кыш, проклятый! Пошел отсюда! Повадился!
Потом мать пробежала по тропинке через огород, скрипнула, а потом хлопнула калитка. Мать спешила на работу.
Минут пять Андрей полежал, но заснуть не смог. Встал, потянулся, пошел в сени и распахнул дверь. В дом сразу же вбежал Тузик — лохматый, небольшого роста, с лукавыми глазами пес. Это его каждое утро мать шугала со двора.
Тузик привычно протрусил через комнату на кухню и уселся у холодильника. Уселся и уставился на Андрея, высунув язык.
— Подожди, — сказал Андрей и пошел умываться.
Тузик был терпеливым псом. Он мог ждать сколько угодно, сидя у холодильника. Он знал: раз Андрей впустил в дом, значит, даст чего-нибудь вкусненького.
Потом они вместе завтракали. Тузик лакал остатки вчерашнего супа, который мать оставила Андрею на обед. Андрей пил из высокой чашки с петухами холодное молоко, жевал булку и пристально смотрел на холодильник.
Это из-за него разгорелся сыр-бор. Из-за него мать каждое утро шепчет Андрею на ухо: «Закрой дом на новый замок!»
У Андрея была старшая сестра Муся, веселая белокурая девушка. Она страстно любила танцы и кино. Закончив восемь классов, уехала в город. Там Муся познакомилась с парнем Мишкой — лихим шофером…
Мишка без памяти влюбился в Мусю и, только ей стукнуло восемнадцать, прикатил за ней из города на пыльной «Волге», украшенной лентами и куклой. Они поженились. Так Муся стала городской.
Молодые приезжали в гости по субботам и воскресеньям. Мать часто приговаривала: «А что? Разве вам плохо? Вот и у вас дача есть. Наш с Андрюшенькой дом. Захотели — приехали. В любое время».
Но Муся и Мишка купили поближе к городу настоящую дачу: дощатый домик только для летнего житья, а при нем — участок.
Вот тогда и началось…
Мать была недовольна, что молодые все реже и реже приезжают в гости, что огород ее зарастает и зарастает сильной, глухой травой. «Конечно, — думал Андрей, — они что, дураки в нашем огороде копаться? У них теперь свой есть».
И мать в запальчивости кричала на Мишку и Мусю, когда они вдруг приезжали, чтобы убирались вон, чтобы духу их здесь не было. Они соглашались убраться, но прихватив с собой для новой дачки холодильник. «Мамаша, — говорил солидно розовощекий безусый Мишка, — у вас же погреб есть. Зачем вам холодильник? Отдайте его нам. А то нам на него копить нужно целый год. Лучше мы Мусе на пальто деньги скопим».
Мать не соглашалась. Она кипела и злилась на нахальных молодых. Тогда Муся то ли в шутку, то ли всерьез сказала: «Ладно, мы сами его заберем. Без твоего согласия. Вот не будет тебя дома, мы приедем и заберем».
Муся хоть и была современной девушкой, но хотела по старомодному правилу получить приданое. И приданым этим считала холодильник.
Мать перепугалась, пригрозила милицией и сменила замок. А старый закинула в огородную лебеду. Посмотрела, куда он плюхнулся, и сказала: «Пускай его теперь жуки открывают». Мать решила, что пошутила удачно, и засмеялась. А Андрей грустно подумал: «Зачем жукам-то его открывать? У них и своих дел полно…»
Андрей дожевал хлеб, допил молоко и сказал Тузику:
— Пошли.
Они вышли из дома. Прежде чем сойти с крыльца, Андрей вдел в старые дужки новый блестящий замок, но не закрыл его. В первый же день он потерял ключ от него.
Андрей сошел с крыльца на остывшую за ночь тропинку. Тузик бежал впереди. То и дело он оглядывался назад, останавливался, поджидая.
Андрей подошел к калитке и только хотел толкнуть ее, как увидел на другом конце улицы мальчишек. Их было пятеро. Они быстро шли, о чем-то бурно переговариваясь.
Андрей решил пока не выходить на улицу.
Мальчишки дразнили Андрея Толстым. Идут обычно мимо, увидят его и орут: «Толстый! Толстый!» Проорут и довольно рассмеются.
Ну, и что, что он толстый? Разве он не человек? Стоит над этим так много смеяться?
Особенно почему-то Андрея не любил Тюша-хулиган, вертлявый мальчишка с кривыми передними зубами и смуглой кожей.
… Мальчишки прошли мимо. Тюша-хулиган вышагивал впереди, со злым и решительным лицом. Андрей услышал обрывки разговора:
— Малек грозился тебе дать… Тюша, надо им отомстить. Пацаны, но их же больше… Наплевать…
Андрей догадался, что у них опять вражда с ивановцами — мальчишками из соседней деревни.
«Что они там не поделили?» — подумал Андрей и, вздохнув, открыл калитку, пропустил Тузика вперед.
Каждое утро он шел в дом отдыха, к Маруське.
Над воротами дома отдыха был прибит полинявший плакат: «Добро пожаловать!» Он относился к людям с чемоданами в руках, которые приезжали отдыхать, но Андрей относил его и к себе.