Длинный ответ был: единственный ребенок, ему было пять лет, когда мама и папа погибли в автокатастрофе из двадцати автомобилей в канун Нового года на скользкой от снега автостраде. В момент смертельного удара он спал в доме своей бабушки по материнской линии, мечтая о настольной игре Candy Land. Он знал это, потому что кто-то сказал ему, и он сохранил ее как образец. Но оставшиеся досиротские годы были жирным пятном. Бабушка вскоре потерпела неудачу и была отправлена в дом, и его воспитывала мать его отца, горько-альтруистичная женщина, которая так и не оправилась от сокрушительной ответственности. После того, как она впала в маразм, мальчика, которому тогда было восемь лет, забрали к себе дальние родственники, а затем череда приемных семей, ни одна из которых не была жестокой или внимательной. Затем подготовительная академия Базальта согласилась принять его в качестве благотворительного случая, потому что члены ее нового совета решили, что что-то социально сознательное окончательное необходимо сделать.
Его годы становления — период, который психоаналитики так нелепо называют
«латентность» — были заполнены двухъярусными кроватями, строевыми упражнениями, полным меню унижений, неопределенностью на десерт. Джереми обратился внутрь себя, превзошел богатых детей в академической игре, несмотря на репетиторов, которые толпились вокруг них, как прилипал. Он окончил школу третьим в своем классе, отказался от возможности поступить в Вест-Пойнт, поступил в колледж, потратил пять лет, чтобы получить степень бакалавра, потому что ему приходилось работать на ночных работах с минимальной зарплатой.
Еще один год работы барменом, доставщиком продуктов и репетиторством с скучными богатыми детьми помог ему накопить немного денег, после чего он поступил в аспирантуру на полную стипендию.
Получить докторскую степень было несложно. Он написал диссертацию за три недели. В то время писать было легко.
Затем: голодающий стажер, научный сотрудник, должность в City Central.
Семь лет в палатах. Джослин.
Он сказал: «Я вырос на Среднем Западе — ах, вот она, еда».
Во время ужина один из них, Джереми не был уверен, кто именно, перевел разговор на политику больницы, и они с Анджелой поговорили о делах.
Когда они вернулись к машине, она взяла его за руку. Вернувшись к двери, она посмотрела ему в глаза, поднялась на цыпочки, крепко поцеловала его в щеку и откинула голову. «Я прекрасно провела время».
Проведем границу: так далеко, дальше некуда.
Его это вполне устраивало, он не был склонен к страстям.
«Я тоже», — сказал он. «Спокойной ночи».
Анджела сверкнула идеальными белыми зубами. Она щелкнула сумочкой, нашла ключ, слегка помахала рукой и оказалась по ту сторону двери, прежде чем кто-либо из них был вынужден сказать что-то еще.
Джереми стоял в грязном коридоре и ждал, пока ее шаги не стихли, прежде чем повернуться.
10
В течение следующих трех недель Анджела и Джереми встречались четыре раза.
Составление расписания оказалось непростой задачей: Анджеле дважды приходилось отменять встречу из-за неотложных состояний у пациентов, а неожиданная просьба главного врача к Джереми провести большой обход по поводу тревожности, связанной с процедурами, заставила его извиниться — ему нужен был вечер, чтобы подготовиться.
«Нет проблем», — сказала она, и когда Джереми выступил с речью, она сидела в пятом ряду больничного зала. После этого она подмигнула ему, сжала его руку и поспешила присоединиться к другим ординаторам на утреннем обходе.
На следующий вечер у них было пятое свидание.
Базовые, невообразимые вещи, их время вместе. Никаких пар-прыжков с тарзанки, никаких дерзких концертов или выставок перформанса, никаких длительных поездок за город, мимо гавани и западных пригородов на плоские равнины, где луна была огромной, и можно было найти тихое место, чтобы припарковаться и поразмыслить о бесконечности. Джереми хорошо знал равнины. Он провел большую часть своей жизни на Среднем Западе, но иногда это все еще шокировало его.
Давным-давно — до Джослин, когда он был просто одинок — он часто выезжал на равнины, мчась в одиночестве по усыпляющему шоссе, и размышлял, сколько миль по ровной дороге придется проехать, прежде чем земля превратится в холм.
Их отношения развивались на обыденной почве: квинтет тихих ужинов в пяти отдельных, тихих, услужливых ресторанах: два итальянских, один испанский, квазифранцузское место, которое называло себя «континентальным». После того, как Анджела дала волю своей привязанности к кухне Хунань, Джереми нашел китайское кафе с синим освещением, которое получило хорошие отзывы в Clarion . Больше денег, чем он привык тратить, но улыбка на ее лице стоила того.