Палата 3Е. Всякий входящий сюда, оставьте всякий разум.
Прогрессирующая болезнь Альцгеймера, атеросклеротическое старческое слабоумие, множество слабоумий, недиагностированное разложение души.
Огород, как его называли неврологи. Чувствительная кучка, неврологи.
Джослин работала в смену с 3 до 11 вечера, ухаживая за пустыми глазами, отвислыми ртами и покрытыми слюной подбородками. Веселая, всегда веселая. Называла своих пациентов «Милая», «Сладенькая» и «Красавчик». Разговаривала с теми, кто никогда не отвечал.
Джереми встретил ее, когда его вызвали в 3E для консультации по новому пациенту с болезнью Альцгеймера, и он не смог найти карту. Клерк отделения был угрюм и не собирался помогать. Джослин вошла, и он понял, что это была та симпатичная маленькая блондинка, которую он заметил в кафетерии. Это лицо те ноги, которые стоят на задних лапах.
Закончив консультацию, он пошел искать ее, нашел в комнате отдыха медсестер и пригласил на свидание. В ту ночь ее рот был открыт для его поцелуев, дыхание было сладким, хотя они ели итальянскую еду с чесноком. Позже Джереми узнал эту сладость как внутренний аромат.
Они встречались девять недель, прежде чем Джослин переехала к Джереми.
Одинокий маленький домик. Три месяца спустя, в безлунный понедельник, сразу после того, как Джослин закончила смену, кто-то угнал ее Toyota на слишком темной парковке медсестер в полуквартале от больницы. Забрав Джослин с собой.
Ее тело было найдено четыре дня спустя под мостом в Шэллоус, пограничном районе в нескольких минутах ходьбы от самых жестоких улиц города. Место процветающего бизнеса днем, но безлюдное ночью. На периферии были заброшенные здания и рваные ограждения, бродячие кошки и длинные тени, и именно там убийца бросил тело Джослин. Ее задушили, изрезали и зажали за пустой масляной бочкой. Это все, что детективы рассказали Джереми. К тому времени газеты сообщили эти голые факты.
Дело расследовала пара детективов. Дореш и Хокер, оба крепкие мужчины лет сорока, в унылых нарядах и с пьяницами.
Цвет лица. Боб и Стив. У Дореша были темные волнистые волосы и ямочка на подбородке, достаточно глубокая, чтобы вместить окурок. Хокер был светлее, со свиным рылом вместо носа и таким скупым ртом, что Джереми задавался вопросом, как он ест. Оба большие и неуклюжие. Но с острым взглядом.
С самого начала они относились к Джереми как к подозреваемому. В ночь исчезновения Джослин он ушел из больницы в шесть тридцать, пошел домой, почитал и послушал музыку, приготовил ужин и подождал ее. Живая изгородь, окаймлявшая его крошечную лужайку, не позволяла соседям узнать, во сколько он приехал или уехал. В квартале в основном жили арендаторы, люди, которые приходили и уходили, едва обставляя непривлекательные бунгало, никогда не тратя время на то, чтобы быть дружелюбными.
Поздний ужин, который он приготовил на двоих, не слишком обнадежил детективов Боба Дореша и Стива Хокера и, по сути, подстегнул их подозрения. В 3 часа ночи, после того как он убедился, что Джослин не взяла экстренную двойную смену, и вскоре после того, как позвонил в полицию и сообщил о пропаже человека, Джереми положил несъеденную пасту и салат в холодильник, убрал со стола приборы, помыл посуду.
Занимался чем-то, чтобы успокоить свою тревогу, но для детективов такая брезгливость была нетипична для обеспокоенного любовника, чья девушка не вернулась домой. Если, конечно, этот любовник не знал все это время...
Так продолжалось некоторое время, два буйвола попеременно то покровительствовали Джереми, то запугивали его. Какую бы проверку биографических данных они ни проводили, она не выявила ничего отвратительного, а мазок ДНК с его щеки не совпал с тем, что они пытались совместить.
На его вопросы отвечали понимающими взглядами. Они говорили с ним
Несколько раз. В его кабинете в больнице, у него дома, в комнате для допросов, пропахшей шкафчиком спортзала.
«У нее под ногтями была ткань?» — спросил он, обращаясь скорее к себе, чем к детективам.
Боб Дореш сказал: «Почему вы об этом спрашиваете, доктор?»
«Джоселин бы сопротивлялась. Если бы у нее был шанс».
«А она бы это сделала?» — спросил Хокер, наклонившись над зеленым металлическим столом.
«Она была чрезвычайно нежной — как я вам уже говорил. Но она боролась, чтобы защитить себя».
«Боец, а... она легко пойдет с незнакомцем? Просто уйти с кем-то?»
Гнев опалил грудные мышцы Джереми. Глаза его сузились, и он схватился за стол.
Хокер откинулся назад. «Доктор?»
«Вы хотите сказать, что именно это и произошло?»
Хокер улыбнулся.
Джереми спросил: «Ты винишь ее?»