Приятно, когда все складывается.
– У вашего источника есть какие-нибудь предположения, что случилось с девочкой? – спросила психотерапевт.
– Она говорит, что никогда об этом не задумывалась, и я ей верю. Скажем так: она не отличается любопытством. Когда я начал настаивать, она сказала, что в определенном возрасте юных леди часто отправляют в пансион, но это лишь догадка. Не забывай, что Селин родилась в богатой семье, а ее страстью была политика. Мы говорим о слоях общества, с которыми оба незнакомы, Грейс, но я кое-что знаю об очень богатых людях, потому что мой отец был шофером у клана банкиров из Брентвуда. Всех детей отсылали из дома, чтобы они «развивались». В этом не было ничего необычного. Отец шутил, что, будь у него деньги, он точно так же поступил бы со мной и моими братьями, а сам наслаждался бы жизнью. Ты не расскажешь, почему заинтересовалась Селин Маккинни через столько лет после ее смерти?
– В данный момент это всего лишь гипотеза.
– Я не боюсь гипотез, Грейс.
Доктор попыталась сформулировать ответ, но Уэйн не стал ждать.
– Ладно. В таком случае у тебя есть минутка, чтобы выслушать мою гипотезу? Ты думаешь, что девочка могла быть матерью тех детей, от безумца, погибшего в перестрелке. – Пауза. – Как вам, доктор Блейдс?
– Очень хорошо.
– Что привело тебя к этому выводу, Грейс?
– Единственное связующее звено между приемными родителями мальчиков, которое мне удалось найти, – это Селин.
– Что за звено?
– Обе супружеские пары присутствовали на благотворительном вечере, где собирались средства для ее переизбрания.
– Мальчиков, но не девочки.
– Судя по списку, который вы мне передали, девочку удочерили первой.
– Совершенно верно.
– Вы не смогли узнать точные даты…
– Это все, что мне удалось добыть.
– Конечно, – сказала Грейс. – Я очень благодарна. Как бы то ни было, Лили удочерили представители рабочего класса, а мальчики оказались в богатых семьях. Я думала, что какое-то время они находились на государственном обеспечении, поскольку их усыновление считалось рискованным, но с учетом вашей теории о пансионах вполне возможно, что их отдали в подобные заведения, с проживанием. Но в конечном счете им понадобились семьи, и Селин использовала тех, кто ей должен.
– И эти выводы, – сказал Кнутсен, – основаны на сборе средств на избирательную кампанию.
– Это гипотеза, – напомнила ему собеседница. – Но время совпадает. И подумайте: как часто сироты с проблемами оказываются в богатых семьях?
Это относилось не только к мальчикам, но и к девочкам. В памяти Грейс вплыло лицо Софи, а потом Малкольма. Оба ободряющие улыбаются. Гордые.
– Что с тобой? – спросил юрист.
– Все хорошо.
– Ты как будто вздохнула, а потом не ответила на мой вопрос.
Плохо, девочка.
– Извините Уэйн, у меня насморк. В любом случае это моя рабочая теория, но до ее доказательства еще очень далеко. Вы мне очень помогли. Еще раз спасибо.
Кнутсен вздохнул.
– Надеюсь, действительно помог.
– Конечно.
– Хотел бы я иметь такую же уверенность…
– Вы за меня волнуетесь? Я благодарна, но не стоит.
– Тебе легко говорить, Грейс. Я не просто волнуюсь, я напуган. Особенно если ты права. Я запомнил то, что ты говорила мне о старшем брате – Самаэле, – и все время думаю о бедной Рамоне и о том маленьком инвалиде. Не говоря уже о том, как он поступил с собственным братом! Ты – психолог и знаешь, что это за патология.
– Знаю, Уэйн. И поэтому осторожна.
– Со всем уважением, но сама ты не можешь судить, насколько надежны твои меры безопасности, Грейс. Не сердись на то, что я сейчас скажу, но я должен. Вне всякого сомнения, сама идея бегства оскорбляет твои чувства. Но иногда избегание – это действительно хорошая стратегия.
А ведь она еще не рассказала ему об убийцах родителей…
Внедорожник снова затрясся – Блейдс ускорилась до восьмидесяти. Сосредоточься, сосредоточься. Она сбросила скорость.
– Я согласна, Уэйн. И ничего не имею против любой стратегии как таковой.
– Но…
– Мне нужно собрать данные, чтобы принять разумное решение.
Адвокат вздохнул.
– Обещаю быть осторожной, – добавила Грейс.