Старик допил свой мартини и попросил еще.
Помахал рукой в сторону пустого бара; никакого следа дородного официанта. Но мужчина материализовался несколько мгновений спустя с другим замороженным шейкером.
Он взглянул на почти пустой стакан скотча. «Сэр?»
Джереми покачал головой, и официант исчез.
«Человечность», — сказал Артур, отпивая. «Задача — сохранить свою человечность — я когда-нибудь упоминал, что некоторое время служил в офисе коронера?»
Как будто они оба регулярно общались.
«Нет», — сказал Джереми.
«О, да. Когда-то после моего увольнения из армии».
«Где вы служили?»
«Панамский канал», — сказал Артур. «Врач на шлюзах. Я был свидетелем нескольких ужасных несчастных случаев, узнал немало о посмертной идентификации. После этого... Я сделал еще кое-что, но в конечном итоге «Коронер» показался мне подходящим местом». Он сделал несколько вдумчивых глотков, и второй мартини был уварен наполовину.
«Но вы переключились на академическую сферу», — сказал Джереми.
«О, да... это показалось мне правильным решением», — улыбнулся старик.
«Теперь по моему вопросу: что вы об этом думаете?»
«Очень плохое поведение».
«Самое худшее».
У Джереми скрутило живот. «На чисто академическом уровне?»
«О, нет», — сказал Артур. «Академия — это убежище для тех, кто стремится избежать больших вопросов».
«Если вам нужны точные данные...»
«Я за то, что бы ты ни предложил. Потому что ты говоришь то, что думаешь». Артур допил свой напиток. «Конечно, если я веду себя оскорбительно или навязчиво...»
«Насилие», — сказал Джереми. Он провел часы — бесконечные часы, все эти бессонные ночи — думая об этом. «Из того, что я понял, очень, очень плохое поведение — это комбинация генов и окружающей среды. Как и почти все остальное, имеющее значение в поведении человека».
«Коктейль из природы и заботы».
Джереми кивнул.
«Что вы думаете о концепции плохого семени?» — спросил Артур.
«Вымысел», — сказал Джереми. «Что не означает, что серьезное насилие не проявляется в молодости. Покажите мне жестокого, грубияна, бессердечного шестилетнего ребенка, и я покажу вам кого-то, за кем стоит наблюдать. Но даже
Если у человека есть дурные наклонности, то для их проявления нужна плохая среда — гнилая семья».
«Черствый... ты так обращался с детьми?»
"Несколько."
«Шестилетние потенциальные преступники?»
Джереми обдумал свой ответ. «Шестилетние дети, которые заставили меня задуматься.
Психологи, как известно, плохи в прогнозировании насилия. Или чего-либо еще».
«Но вы видели молодежь, которая вас пугает».
"Да."
«Что вы говорите их родителям?»
«Родители почти всегда являются частью проблемы. Я видел отцов, которые испытывали огромную радость, когда их сыновья жестоко обращались с другими детьми.
Проповедуя сдержанность в присутствии незнакомцев — говоря правильные вещи, но их улыбки выдают их. В конце концов. Требуется время, чтобы понять семью. По сути, семьи все еще существуют в пещерах. Вы должны быть внутри, чтобы прочитать надпись на стене».
Артур махнул рукой, чтобы ему принесли третью порцию. Никаких признаков опьянения в речи или поведении старика. Просто его кайфовый, розовый цвет слегка усилился.
По крайней мере, размышлял Джереми, взмах его скальпеля никого не убьет.
На этот раз, когда официант спросил: «Вам, сэр?», он заказал второй Macallan.
Вместе с напитками, без приглашения, подали закуски. Вареные креветки с коктейльным соусом, жареные цуккини, острые маленькие сосиски, нанизанные на черные пластиковые зубочистки, толстые картофельные чипсы, которые, судя по всему, были домашнего приготовления.
Артур не заказывал закуски, но он не был удивлен.
Двое мужчин откусили и выпили, и Джереми почувствовал, как тепло — лак расслабления — потекло от пальцев ног к голове. Когда Артур сказал: «Их выдают улыбки», Джереми на мгновение смутился. Затем он напомнил себе: те противные, патогенные отцы, о которых он говорил.
Он сказал: «Делай, как я говорю, а не как я делаю. Это никогда не работает».
«Интересно», — сказал Артур. «Не противоречащее здравому смыслу, но интересное.
Так что все дело в семьях».
«Вот что я видел».
«Интересно», — повторил Артур. Затем он сменил тему.
Бабочкам.
Образцы, с которыми он столкнулся во время службы в Панаме. Вылазки в джунгли Коста-Рики вне службы. Погода, которая «заставляла тебя потеть, даже когда ты принимал душ».
Старик пил и дурачился со своим галстуком-бабочкой в виде шмеля и ел нанизанные на шампур сосиски, и мечтательный взгляд появился в его глазах, когда он начал рассказывать историю. Пациент, которого он видел в Панаме. Молодой офицер Инженерного корпуса, вернувшийся из похода по джунглям, почувствовал зуд под левой лопаткой, потянулся назад и потрогал небольшую припухлость и решил, что его укусили.