— Может, придумаем тебе нормальное имя? – поинтересовался я у него, поглаживая между ушами так, чтобы не задеть третий глаз .
— Давно пора! – поддержал меня Марк, стоявший рядом.
«Имя – Малой», – услышал ответ у себя в голове.
— Малой – это не имя, это возраст, – засмеялся я, глядя на зверя.
«Имя – Малой», – повторил гримби, и снова образы показали мне, как я отчаянно тормошу гримби, сидя в бронированной машине. Рядом сидит Марк и Карэн, а я кричу во весь голос: «Малой, проснись!» В следующую секунду, я обнимаю зверя, ласково шепча ему на ухо:« Как ты, малой? С тобой всё хорошо? Я так рад тебя видеть!» Новый образ. Я стою возле горного массива и внимательно смотрю гримби в глаза: «Малой, нужно найти мальчика», – серьезным голосом говорю я зверю.
Ещё одно видение. Совсем странное. Темно. Повсюду слышаться странные звуки, будто кто-то плачет рядом. Мне страшно. Запах крови, запах пота и смерти. Я пытаюсь открыть глаза. Белая пелена застилает мир. Я делаю усилие, прогоняя занавес от глаз. Вижу лицо. Своё лицо:
— Привет, Малой! – говорю я улыбаясь.
«Гримби – Малой. Имя – Малой»,– повторял зверь, как заведенный.
Вот и дождался. Нет, чтобы придумать ему нормальное имя, я всё время искал глупые отговорки. А теперь уже поздно что-либо менять.
— Хорошо, хорошо! – сдался я, поднимая руки вверх. – Если тебе так нравится, пусть будет Малой.
— Что он сказал? – спросил меня Марк.
— Что его зовут Малой, – ухмыляясь, ответил я парню.
«Гримби – Малой. Имя – Малой. Бэл – Малой. Малой, Малой!» – радостно тараторил зверь, бегая вокруг меня и толкаясь толстым боком в ноги. Марк только улыбался, наблюдая за нами. Чувствуя, что скоро от этого у меня разболи́тся голова, я решил дать ему задание, а заодно и самому кое-что решить:
— Малой, найди Барсу, Кейли и Раффа.
Гримби остановился на секунду, принюхиваясь к запахам. «Малой найти», – весело сообщил мне зверь и рванул вперед. Мы с Марком последовали за гримби.
Не сказать, чтобы я удивился, когда Малой привёл нас в мою келью. Войдя внутрь, я увидел сидящих за столом Раффа и Кейли.
— Нужно поговорить, – сообщил мне Кейли озабоченным тоном.
— Что-то с отцом Эвардом?
— Нет, – ответил Рафф, – Эвард впал в кому. Больше к нему не пускают. Однако Гейл утверждает, что шансы есть и время покажет.
— Ясно, – сказал я, усаживаясь на кровать.
Гримби куда-то пропал, и я обрадовался, что сейчас его нет со мной. Не хотелось, чтобы он почувствовал то, что чувствую я после слов Раффа. Тем не менее, Рафф продолжил:
— У нас с братьями появилась одна мысль, и мы бы хотели уточнить кое-что у тебя, – протягивая мне и Марку виртуальные очки, произнес Рафф.
Надев очки, я сразу заметил проекцию карты на стене и ещё раз убедился, насколько были схожи наши миры. Серая пустошь занимала большую часть карты, погибшие города оставались отмеченными на ней. Мой родной город Лочлэнд был помечен красной точкой, и, увеличив изображение, я увидел череп.
Город Нэос, в который я собирался, отдав Анику в семью Барклайда, также горел красным цветом. Место разлома обозначалось черным, при этом радиус вокруг разлома был размечен штрихами, как места обитание пустошных тварей.
— Что было в этом месте в твоем мире? – указывая на черную точку разлома, спросил Кейли.
Я ещё раз внимательно посмотрел на карту, стараясь сопоставить данные, сохранившиеся в моей памяти. Пытаясь найти знакомые места, я постепенно отметил и мой поселок, и даже нечеткие очертания деревни старика Барклайда.
Храм Милосердия аккурат стоял на том же месте, где ему и положено. А дальше, кажется, должна была быть запретная зона дата-центра, названия которого я не знал. Рассказывая это братьям, я постепенно начинал догадываться, куда они клонят.
Действительно, в моем мире это место было так же недоступно, как и в этом. Только Великие имели возможность пройти запретную зону. Конечно же, информация простым смертным была недоступна и содержалась под строгим запретом.
Размышляя над этим, я совершенно забыл о задании, которое поручил Малому. И только когда в коридоре послышалось настойчивое рычание и крепкое ругательство Барса, я понял, куда убежал мой зверёныш.
— Бэл! – раздраженно произнес святой отец, заходя в мою келью, подталкиваемый гримби.
Все присутствующие повернули головы на его голос.