21 месяца Ветра, 1403 п.п.
Ещё один день продержались. Новых раненых нет, но целители продолжают работать до упаду. У Роу заживают ноги, Тин говорит, что его связки тоже скоро будут в порядке (и я почти ему верю). Все даже как-то приободрились, особенно узнав, что запасов еды хватит ещё на три месяца. Я бы сказал, что зря — нельзя победить, просто отражая удары. Не такого врага, как Дети Камня. Я бы сказал, но говорить подобное вслух значит убивать последнюю оставшуюся надежду. Потому я молчу.
22 месяца Ветра, 1403 п.п.
И ещё день.
Зир и Первая Тёмных попытались вызвать предводителя Каменных на поединок. По очереди. Безрезультатно, разумеется. Их военачальники никогда не отвечают на такие вызовы; у них особый приказ от Первого на этот счёт, насколько мне известно. Зир говорит, что мы продолжаем их вызывать для «демонстративного соблюдения всех традиций». На боевой дух это точно влияет — Каменные заметно нервничают. Традиции поединков, традиции войны между Детьми Стихий существовали многие века. Сколько бы ни бахвалились главари Каменных своим к ним презрением, простым воинам трудновато его принять. Это видно по их глазам, по тому, как они сгибают шеи, словно готовятся защищаться от удара, по положению крыльев. Так что, может и не зря наши Первые продолжают гнуть свою линию?
23 месяца Ветра, 1403 п.п.
Кажется, действительно теплеет. Весна близко. Солнца стало заметно больше, и ветер не такой злой, как месяц назад. Захотелось полетать, подняться повыше, но мы в осаде, и покидать радиус защитных заклинаний было бы глупо. Придётся мне ещё немного подождать. (Следующий текст небрежно записан наискосок, кое-где перо прорвало бумагу. На странице остались следы сажи и крови)
«Когда ваши внуки забудут о ваших грехах, когда погаснет глаз драконицы, когда земля больше не сможет носить вас, одиннадцать Детей родятся из пустой крови у одиннадцати мертвецов, и тогда камни возрыдают».
Месяц Древа, 1403 года По Пришествии
1 месяца Древа, 1403 п.п.
Нас двое, и мы можем удерживать Огонь. Считалось, что для этого нужно минимум пятнадцать взрослых, но нас только двое, и мы справляемся. Я чувствую, как мы оба горим изнутри, как Огонь течёт в нас. Я мог бы закрыть глаза и увидеть брата даже на другом краю света.
Наверное, надо написать, что именно случилось. Вроде бы, в этом и есть смысл дневников. К тому же, когда я пишу, мне гораздо проще не помнить о том, как горяча была бы кровь в венах, как трещало бы вон то сухое дерево, как мгновенно растаял бы этот мерзкий холодный снег вокруг, если бы я только позволил. Но этому не бывать. На пороге зрелости я как-то сдерживал Огонь в хрупком двуногом теле, когда все остальные могли обрасти чешуёй и улететь в дикие далёкие горы, чтобы буйствовать там. Я не мог отдаться стихии тогда. Я не отдался. Справлюсь и теперь. Ради себя и ради брата.
Итак. Падение Тонк-Арат.
Я спал, когда всё случилось, и не знаю подробностей, но защитные заклинания были разомкнуты, а ворота отрыты. Каменных должен был кто-то пустить. Кто-то — значит люди, потому что любой дракон к этому времени уже усвоил, что они не берут пленных. Каким образом люди сумели распутать сложную драконью магию и как они вообще добрались до ворот, я понятия не имею. Но это самый реалистичный вариант из всех, какие в голову приходят.
Потом была бойня. Сам не понимаю, как остался жив, особенно учитывая то, что пытался убежать я ровно до того момента, как споткнулся о труп того надоедливого мальца-Тёмного. Потом всё словно отрезало, и я убил четверых Каменных, прежде, чем наткнулся на Зира. Он заставил меня очнуться. Всё было точно так же, как тогда в Поющем Ущелье… и я снова пережил это, а те, кого я пытался защитить — нет.
Я видел, как были уничтожены Дети Тьмы. Тин, Тинаритан из Рода Чёрной Крови был последим. Когда вся мощь стихии сосредоточилась в нём, это было страшно. Я думал, его просто разорвёт и мы все погибнем на месте, но он сумел справиться и направить её в одно русло — Тин проклял Каменных и только тогда погиб, продолжая удерживать Тьму.