Усмехнулся молодец:
- Шустра ты, сестрица! С такой быстрой точно в дороге не заскучаю и не пропаду. Все собрала? Ничего не забыла? Ну, ладно, давай хоть присядем на дорожку чоли…
Посидели молча. Потом разом поднялись, вышли из избы и ЕЖка, раз вздохнув, закрыла дверь родного дома.
Пока шли по тропиночке, что вела от дома ежкиного до самого большого тракта, молчала и девочка, и братец ее названный. В первый раз она покидала родной край, и хоть самой хотелось мир посмотреть, да себя показать, а в глубине души тревожно было: как ее встретит этот неизведанный, огромный мир? Но успокаивало то, что не одна она теперь в нем. Подумавши так, догнала девочка Добромолодца и взяла его за руку. И тепло на сердце стало от тепла этой большой, мозолистой и такой уже родной ладони! А братец как услышал мысли ее: усмехнулся ласково и легонько пожал ладошку – мол, не грусти, сестренка, прорвемся!
***
Долго ль коротко, а привела путь-дороженька наших путешественников к лесу дремучему. Да такому, что с тем, где ЕЖка жила, и не сравнится: сосны да ели вековые кронами чуть не небо подпирают, а сами все какие-то облезлые да корявые. Травки не видать, хоть и снег уже весь сошел. Да тишина мертвая вокруг. Ни тебе пичужка какая не пискнет, ни белка по веткам не пробежит, ни шороха, ни звука. Даже ветерок-проказник ветками не играет, словно запутался в них и притих, угомонившись.
Не понравился лес Добромолодцу, обойти он его решил, да и дорожка вкруг поворачивала. Да вот только солнце уже низко было, того и гляди темень землю покроет, а жилья человечьего до самого горизонта не наблюдается. Хочешь, не хочешь, придется ночлег соображать. Вздохнул парень и велел ЕЖке веток сухих для костра набрать, да сторого-настрого наказал в лес не заходить, а с краешку пошукать. Сам же взял топорик, и пошел лапника какого для лежанки поискать. Вроде и недалеко зашел, вроде и недолго рубил, а как обратно воротился, не видать ЕЖки. Уж и звал ее Добромолодец, и аукал, тишина вокруг, как и не было девочки.
Всю ночь плутал по лесу Добромолодец, а как первые лучи солнца стали пробиваться сквозь чащу лесную, повернул назад, туда, где вещи бросили. С надеждою, что пока искал ее, вернулась и ждет его сестрица названная.
Только вышел из лесу, глядь, а она и вправду сидит, да веточки в костер подкидывает. Бросился к ЕЖке молодец, а она услыхала шаги и навстречу ему вскинулась. Подбежала, обняла и зачастила на одном дыхании:
- Не ругай меня, братец, что без спросу в чащу заходила! Что тебя всполошила и забеспокоила на всю ночь! Не могла я раньше вернуться. Не могла я его бросить! Думала помрет, болезный. Насилу дотащила! Да и сейчас плохо ему, не знаю, что и делать. Чую только, помочь надо! А не поможем, быть беде…
- Да кому помочь-то? Кто болезный? И где шубейка твоя? Чай, обмерзла вся, не месяц май ведь еще… – хотел было отругать ЕЖку Добромолодец, но столько боли в глазах ее увидел, что язык не повернулся. Только и молвил:
- Погоди-ка, не части. Расскажи честь по чести.
Схватила за руку парня ЕЖка и потянула за собой:
- Пойдем, покажу тебе.
Подошли к костру, а рядом с ним лежит кто-то шубейкой ежевой накрытый. Осторожно ее краешек девочка и увидел Добромолодец, что под ней чудо-чудное лежит: вроде и человек, и не человек вроде. Лицо махонькое, нос навроде сучка узловатого, вместо волос мох жухлый, а кожа словно кора древесная. Глаза закрыты и дышит тяжело. Ахнул парень:
- Да ты никак лешака притащила?! Да как он показался-то тебе?
ЕЖка строго посмотрела на братца:
- Да у него и прятаться сил нет уже. Видишь, еле дышит. Я сначала думала, что это пенек старый под ветками валяется, пнула его, он и застонал. Испужалась я и бежать было бросилась. А потом любопытно стало и вернулась. За деревом спряталась и гляжу. А он лежит и не шолохнется. Словно мертвяк какой. А ведь слышала я – стонал. Ну, постояла я, постояла, и решила еще раз поближе посмотреть. Подошла, наклонилась, а он вдруг глаза открыл и жалобно так: «Помоги…». И опять в беспамятство впал. Ну, и как я могла такого бросить. Да и не знала я, что это лешак... Что теперь делать-то будем?
- Дааа… Задала ты мне задачку, сестрица… – задумчиво потер лоб Добромолодец, - Кто ж его знает, как лечить Хозяина леса… Хотя… Ежели мыслить логически, то деревья, травы, да прочая растительность без воды не могут, да без тепла солнечного. Так что давай-ка, тащи еще веток для костра, а я попробую водицей его напоить, да в свой кожух заверну.