Настя наблюдала за подругами и понимала, что не нужна ей ни оплаченная золотыми браслетами и подкормленная виагрой страсть, ни богемные разборки, ни утомительное семейное счастье. Нужно что-то совсем другое.
Настоящее.
– Фригидная сука! – злился Давид. – Маленькая, тупая, никчемная, фригидная сука!
– Ты совершенно прав, – подхватил Артем. – Она вообще не въехала, с кем имеет дело.
Они пили коньяк «Людовик 13» на заднем сиденье принадлежащего Давиду белоснежного «БМВ» седьмой модели. Управляемый водителем автомобиль медленно плыл по вечернему бульварному кольцу.
– Четырнадцать лет, – Давид презрительно сплюнул под ноги, его не волновало, что пол автомобиля устилали коврики из крашеного меха норки.
Он никогда, с самого детства не заботился о бытовых мелочах. Продукты сами собою появлялись в его холодильнике, вещи как по мановению волшебной палочки улетали в элитную химчистку и через пару дней возвращались свежими, как будто новенькими. Приглашения на лучшие вечеринки города оказывались на стеклянном столике его гостиной. Пять его автомобилей всегда блестели, невзирая на метеорологические условия. Он словно находился в капсуле, защищающей его нежную психику от раздражителей внешнего мира.
– Надо было отобрать у нее документы. Неужели она думает, что это вот так запросто сойдет ей с рук?
– Да ладно, не кипятись, – примирительно усмехнулся Артем. – В этом городе полно девок, которые сожрут свои трусы за право побыть с тобой хоть часок.
– Это точно, – усмехнулся Давид. – Слушай, у меня появилась отличная идея! Давай снимем девчонку и завалимся к моим. Папаша слинял с какой-то телкой на Багамы, мамочка перекраивает рожу в Швейцарии, в доме никого нет! Чего-то на природу хочется, Москва достала.
– Отлично, – Артем, как всегда, поддержал его инициативу. – Куда поедем за девчонками? В «Дягилев»?
– Там сложно найти ту, которую я еще не пробовал, – скривился Давид. – А что если подснять кого-нибудь прямо здесь?
– На улице? – Артема так и перекосило. – С ума сошел? С уличной девкой можно нарваться на неприятности.
– А ты предохраняйся – и неприятностей не будет.
– Я имею в виду неприятности другого рода, – усмехнулся Артем. – В «Галерее» и «Дягилеве» хотя бы все холеные, обработанные, готовые в койку. А случайные девчонки… Вдруг она забыла себе что-нибудь побрить? Вдруг у нее на ногах лак облупился? Я с такими не могу.
– Дурак ты, Тема, – подумав, ответил Давид. – Поступай как знаешь, но мне хочется непредсказуемости. Приключения. Надоели прилизанные тетки без лица и возраста. Надоело гадать, от природы у нее гладкий лоб или там ботокс и золотые нити. Надоело, что она ложится на спину, а груди продолжают торчать вверх, как мячи для ватерполо. Хочу обычную девчонку, свежую, новую. Пусть она даже не знает, кто я такой, хотя в Москве это маловероятно. Конечно, она не должна быть проституткой. Так, легкомысленной давалочкой. А я уж ее не обижу. Вот хотя бы… Хотя бы вон ту, в зеленом платье.
– Которую? – Артем прижался носом к стеклу.
Девушка в нарядном – слишком нарядном для праздных прогулок – дешевом платье медленно брела по бульвару. Ей было не больше двадцати лет. Довольно миловидная шатенка, густые, не знавшие краски волосы плавными волнами спускались на незагорелые плечи. Вечернее платье, расшитое бисером и стеклярусом, смотрелось на ней как-то неуместно. Тем более что ее ноги были обуты в стоптанные рыжие мокасины, из которых кокетливо выглядывали – вот пошлость! – белые тоненькие носки. А на ее плече болталась необъятная потертая сумка. Однако фигурка ее была точеной – тонкая талия, широкие бедра, длинные стройные ноги; а лицо – вполне симпатичным. У нее был высокий лоб и большие карие глаза.
– Странная какая-то, – засомневался Артем. – Чего это она так одета?
– Ищет приключений, вот и нарядилась, – хохотнул Давид. – А мордашка у нее ничего. Не Наталья Водянова, конечно, но на сегодня сойдет, – и, наклонившись вперед, Давид решительно скомандовал водителю: – Притормози здесь!
Настя не сразу обратила внимание на тот автомобиль. Всего за десять часов Москва научила ее абстрагироваться, уходить в свою раковину, отгораживаться от ненужной внешней информации. Еще утром она изумлялась равнодушию москвичей, их фирменному взгляду, устремленному в никуда. Никто не смотрел никому в лицо. Всем было друг на друга наплевать. Каждый как ни в чем не бывало спешил по своим делам, игнорируя встречных прохожих. Этих людей было невозможно удивить. То, что ей казалось как минимум странным: аляписто накрашенные нищенки в пышных цыганских юбках, ярко одетые подростки на роликах, ретроавтомобиль, проехавший по Тверской, длинногие красавицы, словно сошедшие с обложки глянцевого журнала, – было для них всего лишь обыденностью, частью ничем не примечательного дня.
Автомобиль – белый, роскошный, сверкающий – остановился рядом с ней. Тонированное стекло медленно отъехало вниз, и Настя увидела улыбающееся мужское лицо: мужчина был до того хорош собою, что она остановилась и немного неуверенно улыбнулась в ответ. Он был похож на героя голливудского фильма – смуглый брюнет со смешинками в темных глазах. За все двадцать лет своей жизни Настя Прялкина не то что таких мужчин не видела, но даже представить себе не могла, что они существуют за рамками ее старенького барахлящего телевизора.
– Добрый вечер, – у него был низкий приятный голос. – Гуляете?
– Да, – послушно ответила она, немного стесняясь.
– Может быть, вас подвезти? – предложил волшебный мужчина. – У меня как раз есть свободное время.
Настя растерялась. Ее опыт межполовых отношений был не по возрасту скудным и сводился к нескольким свиданиям с наименее противными одноклассниками и короткому безрадостному роману с соседом, который был старше ее на двенадцать лет. Сосед тот давно на нее заглядывался, и два года назад она ему уступила. Он был занудой и трезвенником, собирал длинные светлые волосы в хвост, носил самовязанные свитера под кожаный пиджак. Восемнадцатилетняя Настя приняла хроническое занудство за очаровательную начитанность, а привычку нестандартно одеваться – за внутреннюю свободу. На первом свидании они были в кино, на следующий вечер он пригласил ее в ресторан, на третий – она сама напросилась в гости и предложила ему себя. Она распрощалась с девственностью решительно и без сожалений, как с загостившейся деревенской тетушкой. Сосед нервничал, пыхтел, дышал ей в лицо маринованной сельдью и жареным луком, душно наваливался на нее всей тяжестью своего тела. Его похожий на ленивую жирную ящерицу язык обследовал каждый потайной закоулок Настиного тела, и от раздражения ей хотелось кричать. Через неделю они расстались.
– Почему вы молчите? – мужчина из белого авто с интересом ее рассматривал. – Знаете, а поехали в гости!
– Я так не могу, – испугалась Настя.
– Нет, вы меня неправильно поняли. Будет вечеринка. Легкий ужин, шампанское, танцы, бассейн. Это недалеко. Потом я отвезу вас домой.
– Вечеринка? – с сомнением переспросила она.
– Ну да, – пожал плечами искуситель. – Вам понравится. Кстати, меня зовут Давид.
– Настя….
– Почему вы так на меня смотрите? Мое лицо кажется вам знакомым, да?
– Нет, – рассмеялась она. – А что, вы рок-звезда?
– Почти, – подмигнул Давид. – Ну так что, едем?
Через два часа она должна была вернуться на Ярославский вокзал. Поезд, пропахший беляшами, мочой и пылью, увезет ее обратно в Углич. С другой стороны… У Насти еще оставалось пятнадцать долларов. Если вечеринка закончится рано, она сможет пересидеть в привокзальном кафе и вернуться домой на утреннем поезде. На пятнадцать долларов она сможет чаевничать всю ночь. Это шанс увидеть совсем другой мир, шанс побыть в обществе мужчины, о котором девушка ее статуса и мечтать не смеет. А может быть, он обратит на нее внимание, вот ведь как смотрит, как блестят его глаза! Мечтать не вредно, конечно, но чем черт не шутит!