«Однажды, - прочитала она своим мелодичным голосом, - когда-то я встретила на своем пути женщину, которая сказала мне, что вслед темноте всегда идет рассвет, чтобы осветить дорогу. Тот путник, что стоял на перепутье в полной темноте так много лет и тянул время в ожидании света, - я, и я не дождалась обещанного мне рассвета. Оказалось, что его просто нет. Я написала это самому близкому человеку, которого любила долгих восемь лет, перед тем, как совершить самоубийство. И если бы я могла вернуть время, я бы остановила себя, чтобы сказать, что рассвет есть, что он наступит, но мне нужно еще немножко подождать, что это был лишь момент наивысшего отчаяния, когда мне всего лишь казалось, что мрак навсегда завладел моей жизнью, потому что солнце взойдет. Оно всегда поднимается, освещая своими лучами все вокруг и дает нам возможность начать ценить то, что мы имеем. Разве могли бы мы увидеть звезды, если не было бы тьмы?»
«Без темноты не было бы света», - ответила я.
«Вот именно, - ответила она, улыбнувшись сквозь слезы. – Но я этого не понимала, обрекая себя, Атланта и родных на страдания. Я подписала себе смертный приговор, пыталась лишить себя жизни, и зачем? Кому это было нужно? Мне? Нет. Я хотела жить, увидеть себя в будущем, растить детей, проживать эту жизнь с тем, кому было отдано мое сердце, но попыталась поставить на всем крест.., - схватив меня за руку и крепко сжав ее, она прошептала: - Никогда не позволяй отчаянию брать над тобой вверх. Ты сильнее всего того, что приготовит тебе жизнь. Борись, пока можешь, дерись за каждую минуту и проживи эту жизнь так, чтобы не сожалеть о ней, когда наступит твой час».
Открыв глаза, я усмехнулась, ощущая душевный подъем. Нет, я не сдамся и буду бороться за каждую минуту своей жизни. Нащупав возле себя длинную палку, я схватила ее и встала на ноги, опираясь на импровизированный костыль, а затем пошла вперед, твердо веря, что найду выход, найду свой свет в конце тоннеля.
Я шла. Медленно, но верно. Шла, потому что понимала, что от этого зависит моя жизнь, что меня здесь никто не спасет, кроме меня самой. Я сильная. Я могу это сделать. Плевать, что я девушка. Плевать на эти гребанные стереотипы. Я не могу плакать здесь и молить о помощи, когда где-то страдают любимые люди, потому что должна им помочь, должна знать, что с ними все в порядке. Спустя какое-то время я заметила, что деревья стали редеть, трава уменьшалась в размерах, и все меньше растительности было вокруг. Сделав еще пару шагов, мне довелось выйти на шоссе, которое вело к заброшке, до которой оставалось идти минут тридцать. От захлестнувшей меня радости я чуть не закричала, искренне сдерживая этот порыв, и, посмотрев в ее сторону, поняла, что мой путь лежит туда, так как нутро мне подсказывало: там есть те люди, которые знали, что сейчас с Темплом и могли бы подсказать, где его найти. Взяв всю свою волю в кулак, я превозмогая боль, ускорилась, насколько мне позволяла нога, и в скором времени оказалась перед ней. В окнах нижнего этажа горел свет, и я двинулась ко входу, когда вновь услышала его голос.
- Ты думала, что сможешь сбежать от меня, - спросил Карл, вытирая кровь, струившуюся по лбу.
- Один раз смогла, кто сказал, что не смогу во второй? – холодно спросила я, опираясь на палку и сдерживая порыв закричать. Я не позволю ему меня вновь запугать. Нет.
Он медленно, словно хищник, двинулся на меня, облизывая губы и лихорадочно осматривая меня с ног до головы.
- Знаешь ли ты, насколько красива? – спросил он с вожделением в голосе, от чего меня передернуло. – Все эти годы я мечтал о том, как вновь попробую тебя на вкус, как вновь прикоснусь к тебе, увижу то, что вдел тогда, - страх, безнадежность и признание, что ты больше не властна и над чем, что я сильнее, что ты принадлежишь мне.
Я расхохоталась, стараясь делать это как можно убедительнее. Склонив голову набок, я перестала смеяться и пронзила его взглядом, представляя, как перерезаю эту чертову глотку.