- Все праздники, которые также отмечают другие, - нахмурилась я. – Бабуль?
Она отрицательно покачала головой, задумавшись.
- Ничего такого, - сказала она в итоге.
- Искать иголку с тоге сена, - выдохнула Айрис.
Мы стали вспоминать все даты, все, что могло стать кодом, но ни один из них не подходил. Айрис вычеркивала каждую число, писала новое, исписывая уже третий лист. Каждая новая догадка оказывалась неверной. Мне хотелось вышвырнуть этот кейс, кинуть его в окно и забыть о нем. Черт, как они себе представляют, что я должна найти к нему ключ, когда это просто невозможно? Я думала, отчаянно желая найти ответ, как в голову пришла одна странная мысль…Может быть…Она…В ней содержится ответ?
- Куда ты? – спросила бабушка, когда я встала.
- Надо кое-что проверить…
Я побежала в свою комнату, подошла к полке, на которой лежали миниатюры машин и одна единственная книга – Данте Алигьери «Божественная комедия». С потертым корешком, заломанными страницами и многочисленными записями моего отца она могла содержать ответ. Спустившись вниз, я села в кресло и показала эту книгу всем.
- Он очень часто ее перечитывал, все время отмечая какие-то отрывки, записывая свои мысли на свободном пространстве. Я подумала, что она может помочь нам.
Все кивнули головой, и мы принялись исследовать ее, отмечая каждое слово моего отца, выписывая отрывки, что он обводил, а затем пытались преобразовать все это в числа, однако и здесь все было бесполезным. Лили предложила перерыв в пять минут, и все согласились, а я пошла в ванную, желая ополоснуться в душе. Мне нужно было успокоиться, подумать на свежую голову, освободиться от гнетущих мыслей, но они все равно вертелись вокруг моей мамы, которая сейчас находилась невесть где и с кем. Мне нужно найти код! Резкий стук в дверь прервал мои мысли.
- Выходи быстрее! – крикнула Валери.
Через две минуты я уже была в комнате.
- Эта книга про ад? – спросила Айрис.
- Да, но и не только, - ответила я.
- Сколько кругов ада?
- Девять.
Она записала это в тетрадь.
- Каждый круг символизирует какой-то определенный грех, за который человек расплачивается?
- Мы тут подумали, - начала Лили, - что если круги являются ответом?
- Нет, если ест определенные воспоминания твоего отца, которые связаны с этими грехами? – поправила Валери. – Например, ассоциируется чревоугодие с каким-нибудь праздником, определенным днем, который впечатлил мистера Уэйна…
Я села, пораженная ходом их мыслей. А ведь это имеет место быть… Боже!
- Как-то раз мы поехали с родителями на пляж, и там проходил конкурс, на котором важно сколько ты съел и за какое время…
- Когда это было? – спросила Айрис.
Я лихорадочно думала, пытаясь вспомнить дату…
- Двенадцатого октября две тысячи первого года. Мне было шесть.
Айрис записала в тетрадь.
- Третий круг – это чревоугодие, да! – воскликнула я. – Первый круг – некрещенные младенцы и добродетельные нехристиане. Но кто у нас был некрещенным? Или был нехристианином, но делал хорошие дела?
Тут заговорила бабушка:
- Джессика некрещенная.
- Да ладно?! – удивилась я. – Она ведь ходит в церковь каждое воскресенье.
- Это после смерти Айзека. До этого дня она была некрещенной и атеисткой, как и я.
- Дата ее рождения подойдет, - заключила Айрис, делая новую запись.
- Второй круг? – нетерпеливо спросила Валери.
- Похоть. Не могу припомнить ни одного случая…Да и папа никогда не изменял маму.
Тут бабушка кашлянула, и мы все вновь уставились на нее.
- Знала я, что оставила след в душе Айзека, хотя он пытался мне этого не показывать… Боюсь, что здесь подхожу я.
- Каким образом? – спросила Лили. – Агнес, не уверена, что это так.
- Конор развелся со мной, потому что я ему изменила.
- Что?! – ошеломленно выкрикнула я. – Ты встречалась с другим, пока была замужем?
- Да, - как ни в чем не бывало ответила бабушка. – Я не любила твоего деда и спала с музыкантом, что состоял в джазовой группе. Конора навязал мне твой прадед, сказав, что я не получу наследство, если не выйду за него, - бабушка поджала губы. – Запишите дату моего развода – двадцать седьмое апреля тысяча девятьсот восемьдесят третий.
Я ошарашенно смотрела на нее. Охренеть, моя бабка изменяла деду! Вот это номер. Вот что значит, когда есть что рассказать своим внукам в старости. Я пустила смешок.
- Четвертый круг – скупость, - произнесла Валери, уткнувшись в книгу.
- Скупость? – спросила я.- Но никто в нашей семье не отличается скупостью.
Мы переглянулись с бабушкой, пытаясь представить хоть кого-нибудь, но не было никого. Вдруг Валери округлила глаза: