- В больнице, - тут же ответил Темпл, подходя к нему и обхватывая плечи. Убедившись, что друг в порядке и рана его не угрожает жизни, он отпустил его. – Что ты знаешь о них?
- Они в лесу, прячутся, пытаются найти выход, но мы ищем их. «Гончие» Рафаэля в деле.
Зейн достал платок из кармана штанов и вытер им кровь, осторожно касаясь раны на голове.
- Тогда им не сбежать.
- Это верно. Тебе нужно к медикам.
Зейн посмотрел на меня впервые, как пришел сюда, притянул к себе и заключил в объятия, а Темпл тем временем привел врача к Зейну. Его тут же увели в сторону и стали осматривать.
- Что вы намерены делать с ними? – задала вопрос я. Темпл отвернулся от меня. – С Карателями.
- Бог им судья. В этом мире они проведут остатки своей жизни за решеткой, а там будут гореть в аду. Я надеюсь.
- Ты лжешь, - устало бросила я, садясь на пенек. – Я уверена, что вы хотите сами.
Я не смогла продолжить фразу. Темпл повел плечами, ничего не ответив на мои обвинения. Да, их отцы моральные уроды, больные психопаты, заслуживающие гниения в тюрьме, но Пантеон не может убить их. Темпл не может… Ведь мистер Эйбрамсон его отец. Жестокий монстр, чудовище, что издевалось над сыном, над дочерьми, убило моего отца, но он его отец, он человек, и мы не можем лишить кого-то жизни, даже если нужно отомстить.
Вдруг Зейн оттолкнул руку медика, резко встал с раскладного стула и стремительно подошел к Темплу.
- Ты тоже видишь его? – тихо спросил он, и они оба посмотрели в одну точку.
Я проследила за их взглядами и увидела силуэт мужчины, и, внимательно присматриваясь к нему, отметила его рост, телосложение, а затем и цвет волос, глаз – мистер Эйбрамсон. Он вытянул руку, целясь в мою сторону, и Темпл тут же бросился ко мне, опрокидывая на землю и прикрывая своим телом. Послышался выстрел и шорох кустов, после чего мистер Эйбрамсон бросился вглубь леса. Парни последовали за ним. И чего уж греха таить я тоже побежала. Вслед нам кричали полицейские, медики и другие люди, но мы никого не слышали, лишь бежали и бежали вперед, пытаясь догнать отца Темпла, пятки которого сверкали перед нашими глазами. В один момент кто-то выбежал перед нами, и рука Зейна дернулась, обнажив оружие, после чего вновь послышался выстрел. Зейн вмиг посерел, оцепенел, а после подбежал к человеку, что бездыханно лежал на земле. Мы подошли ближе, медленно, страшась того, что могло случится. Даже Темпл дрожал. Перед нами лежала молодая девушка. Мертвая.
Я зажала рот руками, сдерживая крик, и, пытаясь совладать с эмоциями, вытерла дрожащие потные руки об джинсы, а затем подошла к женщине, села на землю и проверила пульс. Она правда мертва. Инстинктивно мне захотелось отдернуть руку и отойти, но я сдержалась, схватила фонарик, перевернула труп и увидела багряное пятно ровно там, где находится сердце. Прямое попадание. Все внутри сжалось. Я покачала головой, проглатывая ком в горле, и Зейн все понял. С ужасом в глазах он посмотрел на нас, а затем снова на нее, обхватил голову руками и ударил себя, делая это снова и снова. Темпл обхватил его двумя руками и зажал, не давая Зейну шевельнуться, но он тот пытался вырваться, завывая во всю глотку. Он кричал что есть мочи, даваясь рыданиями, лицо его побагровело. Зейн закашлялся, сложился пополам и начал биться головой об землю. Я никогда не видела его в таком состоянии. Бледный Темпл обнял Зейна, но он ударил его, затем себя и закрыл лицо руками, сжимая его так сильно, что я не выдержала и подбежала к нему, пытаясь разъединить ладони, ослабить хватку.
- Я УБИЛ НЕВИННОГО ЧЕЛОВЕКА! – завопил он. - НЕВИННОГО! НЕВИННОГО ЧЕЛОВЕКА!
- Зейн, умоляю, прошу тебя! – дрожащим голосом закричала я. – Зейн!
Но он не слышал.
- Невинного человека, - повторял он, - убил…, - В один момент Зейн изменился в лице и отрешенно посмотрел на нас. – Сколько ей было? – он подполз к ней, взял на руки, всмотрелся в лицо. – Она была счастлива? – я услышала недалеко от нас шум и обернулась, не зная, что делать. Темпл смотрел на друга во все глаза. Мы все находились в состоянии шока, но хуже всего пришлось Зейну. Я бы умерла от разрыва сердца, если бы убила невинного человека. Если бы вообще убила кого-то. – От кого она бежала? О ком она думала, находясь здесь? Ей было страшно?...
Поток бесконечных вопросов сыпался с губ Зейна, и никто из нас не находил ответа, слов, которые могли бы помочь ему, облегчить эту боль. Он опустил голову и поцеловал ее в лоб, а затем прижал к своей щеке, плача и напевая ей какую-то песню, очень похожую на колыбельную, на неизвестном мне языке. Наверное, это был турецкий. Темпл сел рядом с ним, и я увидела слезы на его щеках. Он обнял его и прижал к своему плечу. Я отвернулась, потирая грудь, которая болела. Господи, это какой-то не кончающийся кошмар, что забирает в ад каждого из нас.