- Когда ты лежал в руках своего отца, когда он… сжимал… твоего горло, - каждое слово давалось мне с трудом, - когда я увидела, что вот-вот твои глаза закатятся…, - на мгновение у меня перехватило дыхание, - разве я могла поступить иначе?
Темпл сжал меня, и я ощутила, как дрожат его плечи, как прерывисто воздух покидает его легкие, как его руки отчаянно сжимают меня.
- Я не думал, что найду в этой жизни девушку, способную пожертвовать собой ради меня, - приглушенно прошептал он.
- Я не думала, что найду в этой жизни мужчину, способного не моргнув и глазом отдать за меня свою жизнь, - вторила ему я.
Темпл прислонился к моему лбу своим и поцеловал сначала одно мое веко, затем другое, спустился к носу, перешел к правой щеке, потом к левой, запечатлел поцелуй на подбородке, коснулся шеи и наконец обхватил мои губы своими, увлекая их в пробирающий до костей танец. Нежность, мягкость, шелковистость – я словно летала в небе, парила в невесомости, ощущая под своими руками сильные плечи моего мужчины, непослушные волосы, крепки руки, могучую грудь, стальной пресс, широкие бедра. Темпл был везде. Со мной. Рядом.
Наше дыхание смешалось, из груди вырывались приглушенные стоны и имена друг друга, руки и губы искали ласк, а сами мы жаждали раствориться в моменте, исчезнуть отсюда и оказаться там, где нет никого, кроме нас. Для меня – никого, кроме него. Для него – никого, кроме меня. Невероятно. Один человек способен подарить столько эмоций и чувств, в которых я буквально тонула. Но я не хотела быть спасенной. Его сладкие, как мед, губы были для меня пиршеством, и потому я жадно впивалась в них, словно от этого зависела моя жизнь. Я хотела его. Неистово. Безудержно. Яростно. Хотела чувствовать каждый сантиметр кожи, ловить каждый вздох, слушать, как он произносит мое имя, достигая пика. Темпл.
- Я люблю тебя, - выдохнул он мне в губы, - люблю так сильно, что разрывается сердце, люблю так сильно, что мне претит одна только мысль провести эту жизнь без тебя… Люблю, люблю,…
Слова срывались с его губ, и я подхватывал их, чувствуя, как буйно бьется мое сердце, как в жилах кипит кровь.
- Я люблю тебя! – приглушенно сказала я, когда мы оторвались друг от друга. Я смотрела в его потрясающе красивые глаза и утопала в них, даже не пытаясь сопротивляться, – Люблю так, что мне никогда не хватит слов, чтобы описать это, так сильно, что мысль потерять тебя причиняет мне адскую боль.
Лицо Темпла по-мальчишески озарилось.
- Ты никогда не потеряешь меня, потому что я всегда, слышишь, всегда буду рядом.
Он прижал меня к своей груди, и я закрыла глаза, слушая стук его сердца, снова чувствуя себя птицей, парящей в небе, звездой, сияющей в ночи, как вдруг услышала тихий, баюкающий голос Темпла:
- «Если любишь цветок, что растет где-то на далекой звезде, хорошо ночью глядеть в небо. Все звезды расцветают…»
***
Я собирала вещи, мама помогала мне, раскладывая предметы так, чтобы мне их было легче распаковывать в общежитии. Ну, что я могу сказать… Колумбийский университет ждет меня! Когда я получила письмо, где говорилось, что меня приняли, я разрыдалась так сильно, что Темпл подумал, что мне прислали отказ, из-за чего он разорвал собственный конверт и сказал, что будет бойкотировать его. Так я еще никогда не смеялась.
Вспомнив об этом, я пустила смешок и снова потянулась к рюкзаку, закидывая туда новый дневник, в котором пока не было записей. Старые покоились на полке в этой комнате, служа мне напоминанием и храня секреты моего прошлого. Когда меня выписали из больницы, я узнала одну очень интересную новость. Тогда я сидела в гостиной с бабушкой и смотрела телевизор. Мама вошла в комнату, начиная вязать очередной свитер. Бабушка читала газету, как вдруг сообщила нам то, что я вообще не ожидала услышать:
- Недавно нашли еще один труп в лесу.
- Кто это? – испуганно спросила мама, отключив звук у телевизора.
Я протестующе закричала. Моя любимая передача по телевизору! Вовремя однако.
- Какой-то Карл О’Хара, - прогнусавила бабушка, переворачивая страницу.
Помню, как я застыла, затем вскочила и выхватила газету, вчитываясь в каждую строчку, где говорилось, что труп Карла нашли в болоте. Экспертиза выявила, что его пытали, а затем перерезали глотку, оставив тело в болоте, следствие же утверждало, что следы указывают на мафиозную группировку под названием «Каратели». В глубине душа я сопротивлялась этому, потому что понимала, чьих это рук дело.
Сейчас я снова сидела в гостиной, мирно попивала чай и ела брауни, приготовленный мамой Лили. Ее папа, будучи шерифом полиции, был в ту ночь на заводе и оказался сильно ранен. Теперь он передвигается с помощью трости и хромает на правую ногу. Лили сказала, что теперь он будет таким всегда. Не представляю, что они сейчас испытывают.