Глава 9
Мы шли в школу вместе с Лили в полном молчании после вчерашнего вечера. Большую часть матча я провела туалете, ссылаясь на то, что мне плохо, болит рука, а затем и вовсе ушла, не выдержав присутствия Темпла, его шайки, подружки и прочих воздыхательниц, у которых все не очень хорошо с крышей. Лили попросила рассказать ей о том, что произошло тем вечером, но мне не хотелось говорить об этом, так как эти воспоминания были для меня достаточно болезненными. Меня до сих периодически потряхивает, стоит воспоминаниям всплыть в моей голове.
- Они больше не причинят тебе вреда, - нарушила наше затяжное молчание Лили.
- Откуда ты знаешь? – я подняла голову, оторвав «заинтересованный» взгляд от асфальта
- Я знаю Темпла. Насколько мне известно, ты первый человек, у которого он попросил прощения.
- О, наверное, у него от этого выросли крылышки сзади и появился нимб над головой. Ты думаешь, что он искренне попросил у меня прощения?! – воскликнула я, - Это все было фарсом, постановкой, чтобы успокоить тебя. Не знаю, руководствовался он своими личными чувствами к тебе или же подумал о твоих недоотношениях с Харви, но это все равно было ненастоящим. От его слов воняет враньем за версту.
Щеки Лили порозовели.
- Черт побери, я очень надеюсь на то, что он искренне извинился перед тобой, потому что я не хочу разочаровываться в нем. Но, если это окажется не так, я разнесу всю их компашку.
Ох, Лили, я уже начала этим заниматься. Чтобы выйти в борьбе победителем, нужно знать все болевые точки соперника и его в целом, и потому вчера я проследила за Темплом до самого дома. Нужно начинать с чего-то. За одну прогулку я узнала, что он предпочитает идти после игр домой пешком, а не на машине (из разговора с Зейном, с которым он вместе возвращался в особняк). Зейн, кстати, живет через один дом от Темпла. Отец Темпла покинул город на несколько дней по каким-то судебным делам. Эйбрамсон сегодня собирается вечером на тренировку в спортзал, в который ходим я и Лили, а после наведается к Оливии, чтобы переспать с ней, а после расстаться. Ублюдок и в Африке ублюдок.
Мы зашли с Лили в школу и подошли к своим шкафчикам, чтобы взять учебники, когда я услышала, как с грохотом захлопнулась чья-то дверца.
- Оу, чужеродка, не думала, что ты придешь после вчерашнего, - ядовито улыбнулась Дебора, вытащив жвачку изо рта и приклеив ее к рубашке какой-то девочки с огромными очками на переносице. Та даже не пискнула, глядя на Дебору с такой подобострастностью, что меня чуть не стошнило.
Я закатила глаза, показала средний палец и открыла шкафчик, откуда на меня посыпались...тараканы. Твою ж... Несколько штук стремительно побежали по моей руке, явно перепутав направление. Насколько я знаю, тараканы жутко боятся людей, как и мы их. Все окружающие шарахнулись в сторону, даже Лили с отвращением смотрела на них, а я схватила одного и стала с ним поигрывать. В квартире, в который мы с мамой жили до нашего переезда в Хейтфорд, было до ужаса много тараканов, поэтому я с ними на «ты».
- Дебора, мне кажется ты потеряла одну из своих девочек, - я кинула одного в нее, и она завизжала, кинувшись на соседнего парня, рост которого оказался меньше, чем ее.
Я захихикала, затем достала пакет и собрала всех тараканов, усики которых противно двигались из стороны в сторону. Ничего не скажу, но они очень противные. Я подошла к Деборе, и ученики побежали в разные стороны, скорее всего, думая, что я стану кидаться в них этими бедолагами, но нет, я открыла брошенную на пол сумку Деборы и высыпала тараканов туда, а затем застегнула молнию. Лицо девушки сначала побледнело, а затем побагровело, как помидор
- Советую пожарить их. Моя подруга китаянка говорила, что так они намного вкуснее. Когда ешь их живьем, усики неприятно двигаются во рту, пока ты пытаешься откусить им голову.
Лили хохотала от смеха, пока я брала свои учебники, а потом схватила меня в объятия и потрепала волосы.
- Господи, как же я тебя обожаю, Билл! – воскликнула она, - Не думаю, что Дебора еще подойдет к тебе после такого!
Я улыбнулась и попрощалась с Лили, отправившись на урок французского языка, который вела достаточно молодая учительница, получившая образование во Франции. Я села на свое место, открыла книгу «Божественная комедия» и продолжила читать с ее с того места, на котором закончила в прошлый раз. Потрепанная, старая, доставшаяся мне от отца, она была для меня настольной книгой с четырнадцати лет. Я зачитывалась ей, порой, не в силах обратить внимание на что-либо другое, и потому многие отрывки знала наизусть. Я открыла страницу, на которой мой отец оставил пометку, продавив лист, и провела по ней рукой, представляя, как он сжимает карандаш, чиркая им. Невольно сердце сжалось и к глазам подступили слезы, но я улыбнулась, стараясь отогнать от себя мысль, что его больше нет рядом со мной. Он есть. В моем сердце и всегда будет там.