Я все время озиралась, боясь, что где-то рядом со мной может находиться этот больной ублюдок. Два дня я не могла прийти в себя и ни с кем не разговаривала, чтобы обезопасить себя и своих родных. Мне стоит серьёзно поговорить с Лили и ее отцом о том, что здесь происходит. Честно говоря, я настолько плохо себя чувствую в Хейтфорде, что мне хочется немедленно покинуть этот городишко и вернуться в социальную среду.
- И что мы пытаемся здесь найти? - спросила я у матери, всучив руки в карманы джинсовки.
- Тебе нужны вещи к школе, - ответила она, взяв в морщинистые, покрытые веснушками, руки отвратительный жилет коричневого цвета с каким-то страшными узорами.
- Даже не думай! - выпалила я, вырывая жилет из ее руки.
- Почему? - недоуменно спросила она, смотря на меня во все глаза.
- Он просто ужасен!
Я брезгливо поморщилась.
- Я не хочу надевать вещи других людей, - сказала я, смотря на столик, где кучкой лежало множество предметов.
- Но у нас сейчас туго с деньгами, детка.
- Не надо называть меня так, мам, сколько раз говорила...
- Хорошо, хорошо, - затараторила она, схватив черные штаны.
- Я не куплю их!
- Почему?
- У них дырка на заднице.
Мама громко вздохнула и положила вещь на место.
- Тогда я поищу что-нибудь себе.
Я пожала плечами, рассматривая вещи на столах. Господи, какой кошмар. Я хочу домой. Немедленно. Но нет, у моей матери на меня были иные планы. Так и не найдя себе ничего, она принялась уговаривать меня купить хоть что-нибудь, но я стояла на своем, и мы из-за этого поругались. Я еще понимаю когда моя двоюродная сестра из Вашингтона присылает мне свои вещи, но это уже перебор. Откуда я знаю, кому принадлежат эти вещи и кто эти люди вообще.
- Лучше это будут мои вещи, мама, старые, но мои!
Мама застонала и отошла от меня в сторону, разговаривая с продавщице и пытаясь выкупить у нее тот отвратительный жилет по низкой цене. Услышав гул и рокот, а также почувствовав, как земля подрагивает, я навострила уши, пытаясь понять откуда исходят звуки. Преодолев несколько столов, я вышла к дороге и присмотрелась к лесу, что сплошняком рос вдоль дороги напротив. Из-за поворота, что далеко находился от меня, послышались чьи-то крики, музыка, и я обернулась, увидев, как люди, которые распродавали свои вещи, смотрели на дорогу так, словно ничего нового и опасного для них не происходило. Мама, как и я, нахмурившись, уставилась на дорогу, зовя меня.
Что за чертовщина?
Гул становился громче с каждой секундой, и вдруг из-за поворота на огромной скорости появились две машины, за ней еще несколько, и я увидела целую колонию автомобилей, с сидящими внутри подростками и юношами, которые кричали, смеялись и слушали музыку. Абсолютно из всех машин громко орала песня "Hero" группы Skillet.
Возглавлял эту процессию Ford F250, миниатюра которой покоилась на полке в моей комнате рядом с Chevrolet Camaro. Я завороженно уставилась на него, не в силах отвести взгляд.
- Хей, ты, чужеродка! - крикнул мне крепкий сероглазый парень, понизив скорость, - вали из города, пока мы сами не вышвырнули тебя отсюда.
Девицы рядом захихикали, а парни одобрительно загудели и засвистели.
- Леджер, мама тебе плохо мыла рот мылом, раз у тебя такой грязный язык, - сказала я, когда он остановился рядом со мной.
Из окна на меня смотрел мой бывший одноклассник, который ел сопли еще в детском саду, пока я не сказала ему, что в них водятся червяки. После этого ему пришлось идти к психологу, ведь из-за искривленной перегородки насморк у него было двадцать четыре на семь триста шестьдесят пять дней в году.
- Кто тебе давал право разговаривать, Уэйн? - оскалился он.
- Не тратить на нее свое время, старик. Данте ждет нас, - обратился к нему темнокожий парень, которому минуту назад в рот пихала свой язык девушка с перегидрольными волосами.
Я не поняла, кто такой Данте, но парень перевел взгляд вперед и насторожился, и я вместе с ним. Мы увидели, как вся колония остановилась и тихо дожидается Уэйна.