— Не переживай, — она осознанно избегала называть собеседницу по имени, поскольку Вадим и так почти узнал ту по голосу. — У него тут сегодня целая история случилась… И он потребовал моей поддержки.
Светлана подумала несколько секунд:
— Хорошо. Я Володе не скажу, конечно, а у тебя и своя голова на плечах имеется. И если твоему другу нужна помощь, то… У тебя точно все в порядке?
— Точно.
— Тогда извини, что позвонила.
Яна закинула телефон обратно в сумку, но теперь пришлось вспомнить и о причине, по которой здесь оказалась. Она никогда не считала Светлану плохой, и с ее присутствием в жизни отца давно смирилась. Да и сам он, очевидно, считал свой брак удачным. Так с чего же вдруг ту понесло на приключения? Еще и с таким неоднозначным персонажем, как Вадим.
Сам он поставил перед гостьей полную рюмку, но дожидаться не стал — хлопнул свою и откинулся на спинку дивана. Яна понимала, что может уйти в любой момент, но любопытство ее удерживало на месте. И она четко осознавала, что никогда — в этой и любой другой жизни — Эль Дьябло в таком состоянии не застанет. Даже сейчас, когда он зверски пьян, ведет себя так, словно у него только часть функций отключилась: при полном беспорядке в мыслях и отсутствии координации движений, например, он говорит настолько отчетливо, словно и не пил вовсе. Какие еще механизмы у него сейчас притупились? И наверняка эти функции он в других ситуациях не отключает вообще. Поэтому она решила, что ничего страшного от расширения общения не произойдет:
— Вадим, я не могу понять — ты рад или огорчен, что у тебя теперь есть ребенок?
— Я не знаю… — он даже глаза не открывал. — Просто это как-то… я не знаю… Я никогда не хотел детей.
Яна пересела к нему на диван, чтобы быть ближе.
— Почему?
Он думал долго, а потом, видимо, решил начать совсем издалека. Или мысль потерял:
— Моя мать умерла, когда мне было десять.
У Яны в животе что-то болезненно сжалось. Это признание словно сближало их. Невозможно продолжать считать человека совсем чужим, если узнаешь, что он пережил такое же горе, как и ты сам. Ее голос дрогнул:
— А отец?
— Отец до сих пор жив. К сожалению.
Яна оторопела от такой формулировки. Слишком цинично. Слишком… откровенно. Но вслух сказала только:
— Моя мама погибла в аварии, когда мне было восемь.
Он вдруг открыл глаза и повернул к ней голову:
— И что? Ты поныть сейчас по этому поводу решила? Погоди-ка, а у кого я тебя на ночевку отпрашивал? Для трупа она слишком сильно переживает.
Видимо, родство душ, как и приступ искренности, на этом можно считать исчерпанными. Их истории объединял только один трагический факт, а во всем остальном они шли разными путями. Иначе и не объяснишь, почему в нынешнем состоянии они стали настолько разными, что даже не могут друг друга понять. В конце концов, у Яны был отличный папа, да и Светлана присутствовала, а это уже не позволило бы себя чувствовать одинокой. Кто знает, как складывалась жизнь Вадима?
— А что было потом? — решила она рискнуть.
— А потом у меня начала болеть голова, — очевидно, шансов для дальнейшей исповеди уже не осталось.
Вадим потянулся к бутылке, а Яна вспомнила о важном:
— Кириллу позвони! Он просил…
Парень выпил залпом очередную рюмку, зажмурился на секунду, выдохнул, а потом спросил:
— А ты откуда знаешь Кира? Как там тебя?
Ого! Похоже, что он вообще ничего не соображает… Яна решила, что объяснять сейчас что-то совершенно бессмысленно, поэтому сама взяла его мобильник. Он только заметил:
— Ты только телефон мой не воруй, хорошо?
— Постараюсь.
Яна открыла список контактов и тут же нашла надпись «Кир». Тот, по всей видимости, еще не спал, потому что ответил бодро и поблагодарил ее за помощь. Хорошо хоть, не начал расспрашивать о состоянии друга. Добавил только напоследок: «Яна, скажи ему утром, чтоб позвонил».
Надо же, даже Кирилл запомнил ее имя. И он с чего-то тоже решил, что она обязательно останется тут на ночь. Эта мысль и подняла ее на ноги:
— Все, я домой.
И Вадим снова, с неожиданной для такого состояния ловкостью, схватил ее за руку и потянул на себя.
— Не уходи. Ты меня так сильно раздражаешь, что даже голова перестала болеть. Как тебя зовут, кстати?
— Я спать уже хочу, — она уперлась рукой в спинку, чтобы не свалиться прямо на него.
— Тогда пойдем спать, — Вадим кое-как поднялся и потащил ее в сторону комнаты.
На запястье от такой хватки синяки появятся, но Яне отчего-то стало смешно: