Беременность — это праздник, роды — это праздник вдвойне, считали тут, и Иван, вначале сидевший скептиком, к концу занятия подписал договор.
К начальнику юротдела он подошел не сразу.
— Ванька, вы рехнулись, — сказал тот, сняв очки и устало потирая красную вмятину на переносице. — Что вы слушаете какую-то фигню, не вопрос, правда, на ютьюбе она бесплатная. «Медицинский центр...» Кстати, у них есть лицензия?
Вопрос был риторическим, Иван покраснел.
— «...обязуется оказать Пациентке платные услуги по сопровождению и организации процесса родовспоможения на базе родильного дома...» — продолжал начальник юротдела. — Прием акушера, прием гинеколога, роды, одна штука, — он с сомнением заглянул в приложение. — Цена контракта: тридцать шесть тысяч рублей. А ведь контракт на организацию услуг.
— Что-то не так? — насторожился Иван.
— Ну как сказать, — хмыкнул начальник юротдела, нацепил очки и сунул Ивану договор. — Тридцать шесть тысяч за вот это — ты полный придурок. Если хочешь, я твою Маринку до роддома сам сопровожу за полцены.
Иван вежливо отказался, хотя больше всего ему хотелось послать этого заносчивого козла куда-нибудь подальше. Начальник юротдела считал себя самым умным, ошибался редко, что никак не отменяло того, что он был редкостной сволочью.
Марина все хорошела. Практики дыхания, медитация, детская йога — эти занятия были самыми интересными, туда приносили двухмесячных малышей, вертели ими в разные стороны. Со стороны ребенок напоминал маленькую обезьянку, только что дергался он не по собственной воле. Ивана подобное обращение с ребенком шокировало, но, оглянувшись, он увидел, что остальные взирают на такое издевательство с благоговением. Ребенок тоже чувствовал себя вполне комфортно, и Иван решил, что ведет себя как ретроград и параноик.
Закончился второй триместр. У Марины было «все хорошо». На учет она так и не встала. То, что она будет рожать только дома, уже не обсуждалось. Иван и верил, и не верил одновременно. Он не сомневался, что все пройдет благополучно, но боялся почти подсознательно. Несколько раз он пытался поговорить с Мариной, но привести аргументы так и не смог.
— Ты просто негативно настроен, — сказала она. — Если будешь так думать...
Она не договорила, но смысл был ясен. Иван больше не касался этой темы. Он пытался мыслить позитивно, настраивал себя на день родов как на событие, в котором будет принимать участие, привык считать, что беременность — это как первое сентября, вспоминал себя будущим первоклассником и разделял с Мариной каждую покупку, каждую новую книгу и каждый новый толчок малыша.
Глава третья
Они не ругались, перестали смотреть телевизор, много общались, гуляли, и даже на работе заметили, насколько Иван стал спокойнее и проще в общении. Удивительно, но это сказалось и на клиентах — они охотнее шли на его условия, если, конечно, дело не касалось госзаказов. Иван понял, что метод работает, а однажды, посчитав свою выгоду, пришел к выводу, что тридцать шесть тысяч давно окупились.
«В тот момент, когда врач кладет ребенка на грудь матери, она понимает, что вся боль ничто по сравнению с этим всеобъемлющим чувством. Ощущение счастья — невозможно его повторить. Невозможно его испытать иначе. Поэтому, только поэтому женщина забывает, через что ей пришлось пройти. Только для того, чтобы испытать это счастье снова, она рожает и второго, и третьего...» Иван старался стирать с лица скептицизм. Дама на экране — доула — не внушала ему и доверия. Иван был «продажник» — он знал, как легко манипулировать людьми, особенно когда они сами готовы обманываться. На работе ему было намного сложнее, чем лекторам на ютьюбе… Люди, привыкшие считать деньги, не поддавались на избитые фразы. Иван решил, что в нем говорит зависть.
«Все золото мира не стоит появления ребенка на свет». С этим Иван был согласен, только вот шла ли речь лишь о факте или о невыносимых часах? Он все еще иногда сомневался, не спорил, но сомневался и полагал, что имеет на это полное право.
В школе сказали, что домашние естественные роды — самый правильный и разумный выбор. Привычная обстановка, никакого стресса, незнакомых и равнодушных людей, безразличных к появлению на свет малыша, и само появление — по желанию ребенка, а не врачей. Им предложили выбрать акушерку.
Иван долго рассматривал фотографии: улыбчивые, мягкие, располагающие к себе женщины. Контраст с замороченными докторами женской консультации был налицо. Школа Молли Калигер, розен-терапия, школа постдипломного остеопатического образования в дополнение к выделенному жирным шрифтом «акушерка, ведущая курсов подготовки к родам» и скромному количеству собственных детей, указанному чуть ниже всех регалий, смущали и не давали сделать однозначный выбор. Марина склонялась к родам у самой Молли Калигер, но Иван боялся ее отпускать в другой город, а уехать самому означало неминуемо отдать клиентов жадным соседям по отделу. Что ни один из них не вернул бы потом источник дохода, долго объяснять не пришлось.