Уже от порога, подталкиваемый торопящимся Эдиком, Игорь спросил:
— Белла Ивановна, у вас в аптекоуправлении есть знакомые?
Она появилась в дверях кухни с куском хлеба, намазанным маслом, — в одной руке и стаканом чаю — в другой. Прожевала, кивнула:
— Найдутся! А что, Игорек?
— Дефицитное сердечное лекарство… Нитропентон. Таблетки…
— Погоди, запишу… Ни-тро-пен-тон… Ты уже можешь не беспокоиться, я поищу этот дефицитный нитропентон…
Парни вышли на улицу. Эдик подал руку:
— Надеюсь, дорогу сам знаешь? Будь здоров. Я тут… забегу в одно место… Инку когда приведешь?..
— Как-нибудь приведу… А может быть, не приведу…
— Не шали, Игорь. Это противопоказано для твоего сердца. Цель оправдывает средства…
Они расстались.
Уличные фонари слабо освещали улицу, и редкие прохожие словно бы вплывали в круг света. Под их ногами сочно хрустел молодой, только что выпавший снег. Игорь зашел в дежурную аптеку, рассовал по карманам полученные пузырьки и пакетики, снова побрел домой, косолапя больше обычного. Его угнетала болезнь матери, угнетала затянувшаяся нечистая связь с Эдиком, угнетала предстоящая встреча с Инкой. Если бы эта встреча была на прежних, дружеских правах, без заднего умысла, подсказанного Эдиком!..
Стоит человеку только раз покачнуться, не устоять, а потом его любые ветры будут гнуть и качать, потом уж трудно найти равновесие. Бухгалтер бакалейторга Игорь Силаев один раз не устоял: подписал фальшивый наряд на винно-водочные изделия. Уговорили: все будет шито-крыто, комар носа не подточит. Обещали устроить поездку матери в хороший санаторий. Знали его наибольшую слабость — постоянное беспокойство о матери. Знали, что Игорь страшно боялся потерять ее вслед за отцом. И кощунственно сыграли на его чувстве к ней. Но слово сдержали: помогли добыть путевку в Кисловодск, дали денег не то в долг, не то — без отдачи, уклончиво ухмыльнулись: свои люди — сочтемся! После курорта мать мало жаловалась на боли в сердце, на одышку, вчерашний приступ — первый после поездки в Кисловодск. Врачи говорят, надо бы несколько лет подряд поездить… Надо. Конечно, надо! Будут и путевки, будут и деньги, но надо и другое — скреплять своей подписью и печатью бакалейторга липовые документы. На совести и без того уже дюжина таких бумажек. А теперь вот… Требуют Инку, человека, которого любил со школьной скамьи. И заставят, еще как заставят привести ее к ним, устроят на работу и опутают, оплетут, пальчиком не успеет шевельнуть. Умеют! Опытные!
Жениться на Инке? Но тогда нужно вообще все кончать, напропалую кончать с Эдиком и дядей Егором. А как? Не выпустят они его целым, крепко за жабры взяли…
Что, если правда жениться на Инке? Если б у нее не было ребенка… Впрочем, не это главное. Главное — согласится ли она стать женой Игоря Силаева? Уж она-то не хуже кого другого знает его неприспособленность и трусоватость, не раз и не два говорила еще в девушках, что возле такого мямли-очкарика она бы с тоски удавилась.
Как всякий слабохарактерный человек, Игорь не видел выхода из создавшегося положения. Еще до приезда Инки он очень часто размышлял над тем, как вырваться из лап Эдика и дяди Егора, но всегда приходил к выводу: ему не уйти от них. В случае чего, сами выплывут, а его утопят. Приходя к такому заключению, он начинал и своих бедах винить всех и вся. Это облегчало душу, даже вызывало жалость и сострадание к самому себе. После этого приходило успокоение на несколько дней.
Бредя сегодня домой, к больной матери, Игорь в конце концов тоже уперся в спасительное решение: виноваты другие, а не он, с негодяями его нужда свела! Не пощадил даже памяти отца. Если б отец чаще думал о сыне, о матери, то более здраво относился бы к своему здоровью, берег бы его… Если бы он не умер от инфаркта, то Игорь учился бы в институте и мать не была бы на его иждивении… Если бы она не сдала столь сильно после смерти отца, то не пришлось бы знаться с Эдиком и дядей Егором…
Снова вспомнился отец: как бы он поступил на его месте? Отец всегда, всю жизнь был поглощен работой. Иногда казалось, что он забывал о семье, о том, что надо сорочку сменить, за столом бывал рассеян и горчицей намазывал печенье, а в чай вместо сахара клал соль. Он постоянно жил заводом, планом, графиком… Как бы он поступил сейчас? Он никак не поступил бы, потому что он просто-напросто не впутывался бы в подобные махинации, а Эдика поволок за шиворот куда следует… Видимо, в нем, Игоре, ничего от отца не было. Мягкость, слабохарактерность — это от матери.