Она позвонила мне на третью ночь после приезда. Было так поздно, что я уже лежал в кровати, но, увидев её имя, сразу ответил.
— Алло?
— Привет.
Я улыбнулся, устроившись на подушке.
— Приятный сюрприз.
— Извини, что так поздно. Я разбудила тебя?
— Нет, я не спал, — сказал я вслух. А в голове добавил: Очень хотел, чтобы ты лежала рядом со мной. — Как всё проходит?
— Неплохо. Дел много, и мой бывший, конечно, ведёт себя как полный козёл.
— Что он делает?
— Ничем не помог, это уж точно. Всё, что он не заберёт к завтрашнему дню, я отвезу в Армию спасения, вместе со своим свадебным платьем, нашим лучшим фарфором и его бабушкиным серебром. Пусть попробует найти это и выкупить обратно.
Боже, как бы я хотел это увидеть.
— Молодец.
— Мама с детьми прилетает сюда на выходные, чтобы помочь им упаковать вещи в их комнатах.
— Как они себя чувствуют?
— Думаю, нормально. Они с нетерпением ждут встречи с отцом, и это меня беспокоит. Боюсь, он их разочарует.
— Может, на этот раз он справится. — Хотя я сам в это не верил ни секунды.
— Может быть.
По её тону было понятно, что она тоже сомневается.
— Но так или иначе, ты не можешь его контролировать, Сильвия.
— Знаю. И я больше не собираюсь его оправдывать. Я с этим покончила. — Она глубоко вздохнула. — Ну а ты как? Как там мои маленькие почки без меня?
Я засмеялся.
— Скучают. Когда ты вернёшься домой?
— Если всё пойдёт гладко, может быть, через неделю.
— Я позабочусь о них, пока тебя нет.
— Спасибо. — На мгновение она замолчала. — Так приятно слышать твой голос, Генри. Этот дом такой пустой и тихий.
Интересно, скучает ли она по мне так же сильно, как я по ней? Но я задал другой вопрос:
— Тебе тяжело упаковывать всё это и прощаться?
— Знаешь, не особо. Думаю, если бы я не была так взволнована нашим новым домом и не так сильно хотела вернуться домой, возможно, да. Но я теперь точно знаю, где моё место.
«Рядом со мной», хотел сказать я. Эти слова стояли на кончике языка, но я их так и не произнёс. Это только усложнило бы всё.
Но чем больше времени мы проводили вместе, тем больше я убеждался, что это правда.
Она вздохнула.
— Ну ладно, я, наверное, должна тебя отпустить. Знаю, что у вас там уже поздно… Я просто хотела услышать твой голос. Это ужасно?
— Конечно, нет. Ты всегда можешь мне позвонить.
Два дня спустя она позвонила снова, радостно рассказывая, как Кимми взбесилась, узнав, что серебро пропало.
— Это было так смешно, — говорила она, хихикая. — Бретт извинялся перед ней за то, что вчера не забрал его, а она на него орала, что сто раз говорила, как сильно его хочет, а он никогда её не слушает. А я в другой комнате умирала от смеха.
Я засмеялся.
— А дети прилетают завтра?
— Да. Мы должны всё закончить к понедельнику, они улетают утром, сделка закрывается во вторник, а я вылетаю первым рейсом в среду. Не могу дождаться, чтобы вернуться домой.
— Ты звучишь очень хорошо, Сильвия.
— Я действительно чувствую себя хорошо. Я немного беспокоюсь, как дети отреагируют на прощание с домом — это ведь единственный дом, который они знали, и, думаю, концепция продажи до сих пор была для них довольно абстрактной.
— Да, это может быть тяжело. Помню, как удивился, когда мои родители продали свою ферму. Было так эмоционально покидать её в последний раз, хотя мне уже было за двадцать. Но я вырос там, и это было словно оставить часть своего детства позади.
— Расскажи больше о своём детстве, — попросила она. — Мне кажется, мы всегда говорим только о моём.
Мы провели несколько часов той ночью, рассказывая друг другу истории о нашем детстве — любимые воспоминания, переломы костей, лучшие друзья, школьные драмы, награды, спорт, выпускные балы.
— Постой, сколько парней пригласили тебя на выпускной? — спросил я, потрясённый. — Ты сказала, четыре?
Она засмеялась.
— Да.
— Как ты выбрала?
— Честно? Я вытянула имя из шляпы. — Она хихикнула. — Я позволила Фрэнни выбрать.
— И было весело? Она выбрала правильного?
— Да. Он был настоящим джентльменом. А ты?
— Эм, я был далеко не джентльменом.
— Что? Не верю. Кто была твоей парой?
— Моя девушка на тот момент. Мы встречались где-то год.
— Как её звали?
— Мишель.
— Она была твоей первой… ну, ты понимаешь.
Я представил, как она бьёт кулаком по ладони, и рассмеялся.
— Чёрта с два. Мишель была хорошей девочкой из Библейского пояса и не позволяла мне ничего под одеждой. Но, честно говоря, в ночь выпускного она, наконец, засунула руку мне в штаны. Она была первой девушкой, которая это сделала.