В назначенный день Ян Потоцкий пожаловал в сопровождении многочисленной свиты. Антип поклонился ему, остальных же выпроводил вон, нечего, дескать, баню выстуживать. Они расположились на некотором отдалении, дабы ненароком не увидеть чужую наготу, что запрещалось тогдашними правилами. И сам красавец-воевода испытывал нечто вроде стеснения. Антип успокоил его ласковым приговором:
— К двум ходят без стыда: к лекарю да жене. Что от лекаря скрыл, то сатане показал, а жены стыдится — детям не родится. Разоблакайся, ваша милость, пар на пир зовёт, духом манит.
Оно и правда, в бане веяло запахом разнотравья, горячий духмяный воздух проникал под одежду, и воеводе пришлось быстро снять её. В парилке он невольно присел на корточки и обхватил голову, тело его покрылось мелкими бисеринками, и скоро пот закатил ручьями. Антип решительно приподнял воеводу и усадил на полок. Тот попытался возразить, но Антип бесцеремонно распластал его и стал легонько прохаживаться веником. На кряхтенье и стоны пациента он не обращал внимания, говорил своё:
— Погодь, ваша милость, старую кожу спустим, новая, чистая, живо нарастёт, вот тебе, вот... — воевода пустился в крик. — Давай, давай громче, игогонница поспела, ерохвоститься пора! — и наподдал пару.
Потоцкий загремел в полный голос, так что свита встревожилась и, не смея зайти, послала за Яковом. Младший Потоцкий явился незамедлительно; ворвавшись в парную, увидел распластанное на полке недвижное тело брата и москаля, который наотмашь хлестал веником и грозно ревел: «Я тебя! Я тебя!»
— Уморил негодяй! — гневно вскричал он.
— Сомлел малость, щас оклемается, с непривычки это бывает, — спокойно объяснил Антип, — нужно вынести в мыльню да водой сбрызнуть.
— Уморил брата, — повторил Яков, пот и слёзы смешались на усах, он ощутил во рту солоноватый вкус и потянулся к сабле, — убью...
Ян тем временем открыл глаза и с удивлением уставился на него.
— Проклятый москаль бил и угрожал тебе, — объяснил Яков.
— Как я могу?! — воскликнул Антип.
— Не ты ли кричал: «я тебе»?
— Так это я вошек бил, они до ихней милости очень охотливы.
Воевода громко рассмеялся и шутливо покропил брата водой:
— Иди, иди, а то баню выстудишь, — сказал он со знанием дела.
Лечение паром пошло на пользу воеводскому здоровью, Антип стал пользоваться его благоволением и получил право беспрепятственно ходить по лагерю, что помогло Булыге наконец-то добраться до своего тайника. Деньги сделали его менее покладистым, он всё порывался уйти и манил за собой Антипа. Тот, однако, советовал не спешить. Мы, говорил, при деле, под надёжной защитой, сытые да мытые — чего больше? Подождём, как крепость сдастся, и вернёмся туда не изгоями, но победителями. Булыга нехотя согласился, нехотя потому, что свободные деньги жгли ему руки и долго томиться тем, чтобы не пустить их в оборот, он не мог.
У Антипа были свои трудности, содержание бани требовало средств, а Потоцкий впадал в ипохондрию всякий раз, когда речь заходила об оплате. Однажды, работая в очередной раз над воеводским телом, он вспомнил об окопниках, которые так чутко отнеслись к полуголым перебежчикам, и посетовал, что постоянное пребывание на сырой и холодной земле пагубно отражается на здоровье несчастных. «Они все в чирьях и огневиках, страдают костоломом, их хотя бы изредка надобно отогревать». Воеводу удивила необычайная забота:
— Твоя-то в чём корысть? Или надеешься получить плату от короля?
— Нет, надеюсь на вознаграждение от твоей милости... — Потоцкий сразу помрачнел, и Антип, опасаясь развития воеводской болезни, быстро продолжил: — Не дозволит ли пан воевода приглашать их сюда за определённую плату?
Пациент хохотнул:
— Земляные черви не привыкли мыться вовсе, а ты ещё хочешь брать с них деньги. Боюсь, что такая коммерция не стоит и ломаного гроша.
— После каждой помывки я стану бесплатно выдавать по кварте вина, что без сомнения привлечёт их в баню. Всё, что я прошу у твоей милости, так это разрешения поставить рядом шинок. Уверен, что тогда у меня будет приличный доход, у пана воеводы постоянная лечебня, а у его землекопов отменное здоровье.
Воевода удивился:
— А ты, москаль, не так-то прост.
Разрешение всё-таки дал. Оставалось только уломать Булыгу вложить свои деньги в новое дело. Он выслушал, прищурил хитренькие глазки и неожиданно быстро согласился.
Расчёты Антипа полностью оправдались. Через несколько дней оба его заведения были забиты до отказа, а скоро появились и свои собственные любители русской бани. Булыга более не заикался об уходе, деньги текли рекой, и нужно быть дураком, чтобы уйти от такого потока.